Харе Кришна! С новым годом!

По традиции в этот день принято желать друг другу счастья, загадывать желания. Я думаю, что мы не ошибемся, если последуем этой традиции. В конечном счете, из всех людей в этом мире только мы понимаем, что такое настоящее счастье, ну, еще несколько людей, живущих на Бали.

Мы знаем, что человек не может стать счастливым в одиночестве. Кали-юга приводит людей к этому совершенно ложному выводу, что я могу стать счастливым сам, без всех остальных. Но Чайтанья Махапрабху учит нас, что счастливым я могу стать только вместе со всеми остальными, и когда мы все вместе придем к Кришне, мы станем счастливыми. Счастье — это не индивидуальное дело, не индивидуальный проект. Люди пытаются работать над тем, чтобы они́ стали счастливыми, несколько людей вокруг них стало счастливыми, но Прахлада Махараджа говорит: свастй асту вишвасйа кхалах прасӣдатам / дхйайанту бхӯтани шивам митхо дхийа (Бхаг., 5.18.9) — «Пусть самые злобные люди станут счастливыми, потому что, пока они не станут счастливыми, я не смогу стать счастливым тоже».

И в конечном счете мы знаем, и это истина, которой учит нас Чайтанья Махапрабху, что только санкиртана, или совместное воспевание святого имени, может по-настоящему сделать нас счастливыми. Я хотел сказать несколько слов сегодня об этом. И поэтому я спел бхаджан Нароттамы даса Такура, где он просит о милости Чайтаньи Махапрабху. И, казалось бы, всё: вот есть ты, есть Верховный Господь, есть ваши отношения с Ним, получай от Него милость и будь счастлив. Но он не успокаивается на этом и дальше продолжает просить милости у каждого из спутников Господа Чайтаньи, объясняя тем самым нам, что по-настоящему, чтобы мы получили милость Господа Чайтаньи, нам нужно быть вместе со всеми остальными. Нам ни в коем случае нельзя пребывать в этой странной иллюзии о том, что я сам могу чего-то добиться. На других путях люди руководствуются принципом «я сам», ну или в крайнем случае «я и мой гуру», «мы с моим гуру». На пути бхакти всегда есть все преданные, всегда есть другие люди, каждый из которых так или иначе может помочь нам идти по этому пути.

Шри Чайтанья Махапрабху в первом стихе «Шикшаштаки» говорит:

чето-дарпан̣а-ма̄рджанам̇ бхава-маха̄-да̄ва̄гни-нирва̄пан̣ам̇
ш́рейах̣-каирава-чандрика̄-витаран̣ам̇ видйа̄-вадхӯ-джӣванам
а̄нанда̄мбудхи-вардханам̇ прати-падам̇ пӯрн̣а̄мр̣та̄сва̄данам̇
сарва̄тма-снапанам̇ парам̇ виджайате ш́рӣ-кр̣шн̣а-сан̇кӣртанам

Он говорит, что именно ш́рӣ-кр̣шн̣а-сан̇кӣртанам, совместное воспевание святого имени, может преодолеть все проблемы, которые есть у нас. Кали-юга — это океан проблем, калер доша-нидхе ра̄джанн (Бхаг., 12.3.51) — Кали-юга — это океан всевозможных пороков, беспокойств, тревог, негативных качеств. Но Чайтанья Махапрабху пришел и принес метод, с помощью которого можно одержать окончательную победу над всеми пороками, над всеми проблемами, над всеми препятствиями, которые есть у нас. И этот метод — парам̇ виджайате ш́рӣ-кр̣шн̣а-сан̇кӣртанам, совместное пение святого имени.

Он и Сам объясняет Санатане Госвами в Своих наставлениях, что из всех форм преданного служения, а их бесконечное множество... В истории про царя Пуранджану говорится, когда царь Пуранджана превратился в Вайдарбхи и стал заниматься преданным служением, у нее родилось огромное количество детей — тысячи, миллионы. И комментаторы объясняют, что это разные формы преданного служения. Можно по-разному служить Кришне, и разные люди предлагают разные варианты этого. Есть множество разных сампрадай, разных форм духовной практики, разных мантр, которые, так или иначе, по идее, должны приводить человека к бхакти. Но Чайтанья Махапрабху говорит, что из всех форм преданного служения нава-видха-бхакти самое главное:

ш́раван̣ам̇ кӣртанам̇ вишн̣ох̣

смаран̣ам̇ па̄да-севанам

арчанам̇ ванданам̇ да̄сйам̇

сакхйам а̄тма-ниведанам

(Бхаг., 7.5.23)

А дальше Он говорит: тара мадхйе сарва-шрештха нама-санкӣртана (Ч.-ч., Антья, 4.71) — но из всех этих методов, даже девяти методов сарва-шрештха, самый лучший — это нама-санкӣртана, или пение святого имени.

И мы настолько привыкли к этому, что на самом деле не понимаем, что это далеко не такая очевидная вещь. Нам ни в коем случае нельзя принимать тот метод, который дал Чайтанья Махапрабху, как нечто само собой разумеющееся. До Чайтаньи Махапрабху никто не пел святое имя так, как поем его мы. До Чайтаньи Махапрабху было много различных форм практики, люди вместе садились и повторяли мантры из Вед. Иногда эта рецитация мантр из Вед длилась часами. То есть ничего особенного в хоровом пении нет, но именно Чайтанья Махапрабху ввел эту форму, когда ведущий говорит, или произносит, мантру, а все остальные подхватывают, а он слушает то, что они говорят, и произносит ее на новом уровне. Они подхватывают то, что он сказал, и повторяют за ним. Эта форма диалога, который является киртаном, — особая форма духовной практики, которую до Чайтаньи Махапрабху никто не знал.

И за ней стоит глубочайшая философия. По сути дела, Чайтанья Махапрабху, как объясняет Нароттама дас Тхакур, говорит, что голокера према-дхана, хари-на̄ма-сан̇кӣртана, что санкиртана — это Движение, которое Чайтанья Махапрабху непосредственно принес из духовного мира, и что в это Движение санкиртаны, в эту форму духовной практики, в эту форму повторения святого имени Господь Чайтанья Махапрабху вложил према-дхана — богатство премы, которое есть только на Голоке. Как Шрила Прабхупада говорил, что он контрабандой провез в этот мир запрещенный товар. Как наркоторговцы, они провозят наркотик контрабандой, точно так же Чайтанья Махапрабху контрабандой принес прему, которая является самым сильным наркотиком, а потом еще и послал Шрилу Прабхупаду, чтобы он сеть наркодельцов по всему миру распространил, чтобы они подсаживали на нее других.

Но смысл в том, и это сокровенная вещь, это далеко не очевидная вещь, в том, что... Наши ачарьи объясняют, что санкиртана Чайтаньи Махапрабху неотлична от раса-лилы Кришны. Когда Чайтанья Махапрабху начал Свои киртаны именно в такой форме, в какой они привычны или доступны нам, в доме Шривасы Тхакура, Он, по сути дела, принес туда раса-лилу, Он стал воспроизводить эту лилу просто в другом виде, в другой форме.

И Шукадева Госвами объясняет, что во время раса-лилы Кришна, глядя на ночной Вриндаван, глядя на красоту ночного Вриндавана, залитого лунным светом, где все напоминало Ему о любви Шримати Радхарани, где все вызывало в Его сердце бурю волн любви к Ней, стал прославлять Вриндаван, во время раса-лилы стал прославлять красоту этого волшебного места, где правит любовь. И гопи, услышав это Его пение, эту Его песню, подхватили ее и стали отвечать. Но они отвечали не в точности, как Сам Кришна повторял эти стихи, они сразу же немножко редактировали их, изменяли один слог или два слога, вносили какую-то нотку в эти стихи. И эти стихи приобретали другой смысл. И из прославления Вриндавана, которое исходило с уст Шри Кришны, эти стихи превращались в прославление Самого Кришны. Так они откликались на Его любовь.

Кришна чувствовал любовь, которая разлита во Вриндаване, и прославлял их любовь, а Они, слушая Его, в свою очередь, начинали прославлять Его. И в этой цепной реакции прославления друг друга любовь увеличивалась все больше, и больше, и больше. И именно этот метод принес Чайтанья Махапрабху.

Когда Махараджа Пратапарудра впервые увидел санкиртану Чайтаньи Махапрабху... Чайтанья Махапрабху, мы знаем, пришел в Пури. В тот момент, когда Он пришел в Пури, Махараджи Пратапарудры не было. Буквально через несколько дней Он отправился в свое долгое путешествие по Южной Индии. Шесть лет Он путешествовал по Южной Индии, на короткий срок вернулся в Пури и сразу же отправился во Вриндаван, в Свое паломничество, и только после возвращения из Вриндавана…

Все это время, все эти годы Махараджа Пратапарудра периодически слышал известия об этом, и люди, которым он доверял, безоговорочно говорили ему, что Сам Бог поселился в Пури, что Джаганнатха, которому ты поклонялся и которому ты поклоняешься, и которому поклоняются все люди в Индии, пришел в другой форме и живет сейчас в Джаганнатха-Пури или жил в Джаганнатха-Пури и собирается возвращаться в Джаганнатха-Пури в другой форме — в образе садху.

И Махараджа Пратапарудра верил и не верил им одновременно. Ну, представьте себе, если вам скажут, что Бог живет на Бали в образе шактьявеша-аватары или еще кого-нибудь. С одной стороны, так как мы все верующие люди и нам хочется верить в чудо, хочется верить в то, что Бог пришел к нам, придет к нам, помнит о нашем существовании, знает о нас — мы, с одной стороны, откроем сердце навстречу этому, особенно если скажет об этом кто-то, кому мы доверяем. А с другой стороны, естественные сомнения появятся у нас в сердце.

Махараджа Пратапарудра перед Ратха-ятрой после многих лет, после того как Чайтанья Махапрабху вернулся в Пури... Он находился на крыше дома Сарвабхаумы Бхаттачарьи вместе с Каши Мишрой, своим министром, советником, самим Сарвабхаумой Бхаттачарьей, и впервые в этот момент он увидел санкиртану. Он увидел вереницу преданных из Бенгалии, которые, подняв руки кверху, со слезами на глазах, с потоками слез на глазах, раскачиваясь из стороны в сторону, шли, били ритмично в барабаны, гораздо более красиво, чем можем бить мы, и, позабыв обо всем, пели святое имя.

Когда Махараджа Пратапарудра увидел это, он не поверил своим глазам, потому что зрелище, открывшееся ему, приоткрыло завесу над тайной духовного мира: что такое любовь? Как она происходит? Что это значит? Как она проявляется внешне? Он увидел картину этих преданных, которые, хотя, казалось бы, шли по земле, но при этом как будто бы парили в воздухе; хотя, казалось бы, были здесь, в атмосфере этого мира, но на самом деле сознание их было в другом мире, в другом измерении. Он увидел эту удивительную картину, он спросил: «Это что? Что это такое?»

И Сарвабхаума Бхаттачарья ответил ему: «Это чайтаньера-шриштхи, это изобретение Шри Чайтаньи Махапрабху, это метод, который изобрел Чайтанья Махапрабху». И само удивление Махараджи Пратапарудры означает, что он никогда ничего подобного не видел, никогда не видел этого гармоничного сплава пения святого имени Господа, прославления, полного самозабвения, танца, музыки. Именно этот сплав и есть изначальная раса-лила.

Что такое раса-лила? Высшее проявление любви Кришны. Это когда любовь Его кладется на ноты, когда любовь Его сопровождается музыкальными инструментами и когда любовь Его поднимает волны любви во всех тех, кто оказался в поле притяжения этой любви. Именно это санкиртана Чайтаньи Махапрабху. Мы поем, как будто так и нужно, как будто бы всю жизнь мы этим занимались, как будто бы…

Но вокруг нас живут люди, которые ничего об этом не знают. Для них поклонение Богу — это зажать цветочек в руках, поднять его, помедитировать в течение нескольких секунд, получить несколько капелек воды на голову и с чувством выполненного долга продолжать заниматься своими делами.

Но Сам Чайтанья Махапрабху, с одной стороны, принеся эту удивительную форму преданного служения, эту форму бхакти, Он одновременно с этим прославил ее могущество и сказал: парам̇ виджайате ш́рӣ-кр̣шн̣а-сан̇кӣртанам, тем самым утверждая, что именно такая форма преданного служения, ничто другое, никакая другая форма не поможет преодолеть все остальные препятствия. Именно она парам̇ виджайате, она может все препятствия преодолеть. А мы сталкиваемся с препятствиями на нашем духовном пути практически на каждом шагу. А иногда эти препятствия так велики, что мы даже не замечаем, что мы с ними столкнулись. Мы уперлись куда-то в стену, но нам кажется, что так и надо, что все хорошо, что я просто… ну нормально… живем дальше.

И поэтому в этом первом стихе «Шикшаштаки» Чайтанья Махапрабху объясняет, как совместное пение святого имени устраняет одно за другим препятствия на нашем пути.

Мой единственный призыв ко всем слушателям сегодня — в том, чтобы мы не принимали эту форму духовной практики как нечто само собой разумеющееся, и чтобы всякий раз, когда у нас выпадает такая возможность, мы погружались в нее и делали это как можно более осознанно.

Еще раз, возвращаясь к тому примеру, который я привел с рефреном, с диалогом во время раса-лилы Кришны, когда Кришна говорит что-то, а гопи слышат это, но слышат по-своему, гопи слышат это, но слышат, пропустив через свою любовь, и они отвечают из своего сердца через свою любовь немножечко по-другому. Точно то же самое, по идее, должно происходить во время киртана. Когда мы слышим, как поется святое имя, надо стараться очень внимательно слушать то, что́ поет ведущий: его настроение, его сознание, которое он пытается нам транслировать. А когда приходит черед отвечать, мы должны, поймав то, что он передал нам, усилить это через какое-то свое понимание, через свою реализацию, вложить это в свое пение, и тогда маленькие крошечные крупицы сознания Кришны, которые есть в сердце каждого, сложившись вместе, превратятся в настоящий киртан.

На самом деле, когда мы поем вместе, мы как бы складываем свои сознания вместе. Мы складываем все то хорошее, что в нашем сознании есть, вкладывая это в святое имя, и эффект может быть очень могущественным. Говинда Махарадж однажды сказал мне, что когда он поет киртан, то для него самое важное — не петь самому, а когда спел, замолчать и попытаться услышать то, что поют другие, попытаться почувствовать или принять глубоко в сердце то, что исходит от них, и отразить это и вернуть это умноженным через свое сердце.

То есть, по идее, киртан должен постоянно набирать силу. Не умирать, как глас вопиющего в пустыне, не постепенно сходить на нет, а принимать форму цепной реакции, когда каждый, заражаясь от другого, пытается поддакнуть ему, пытается подтвердить то, что он услышал, вложив что-то еще в свое пение. Таким образом мы сможем по-настоящему чувствовать это чудо киртана и очищающую силу киртана. Киртан, еще раз, — это чудо, которое всегда с нами, которое должно быть всегда с нами и которое мы можем воспроизвести.

Я иногда рассказываю про свой первый киртан, когда я почувствовал его могущество. У нас не было мриданг, у нас были кастрюли, у нас не было каратал, у нас были ложки, которыми мы били по этим кастрюлям, и нас было всего трое или четверо. Но это был киртан, который унес сознание непонятно куда, и он совершенно независимо от нас существовал, и святое имя танцевало где-то там, на наших языках. Вот. И мне особенно было удивительно смотреть на пожилую — я сейчас понимаю, что она была еще очень молодой — маму одного преданного, которой, наверное, еще даже пятидесяти не исполнилось в то время, но в то время она казалась мне глубокой старухой, какой она совершенно блаженной была. В общем-то, она не очень ни в чем разбиралась, но она лупила этой ложкой по кастрюле, и улыбка у нее была от уха до уха. Она прыгала. Она была такая немножечко полная, колобком таким. Я думал: «Ну надо же, старуха дает вообще!»

Но это святое имя! Когда оно чувствует от нас это искреннее желание поучаствовать в прославлении Кришны, когда мы реально хотим, чтобы санкиртана случилась, совместное прославление Кришны случилось, то святое имя откликается.

И Чайтанья Махапрабху говорит, какие препятствия оно легко преодолевает. Чето-дарпан̣а-ма̄рджанам̇ — вначале оно начинает очищать, очищать зеркало нашего сердца от пыли посторонних желаний, от бесконечных желаний, которые живут в нашем сердце и которые постоянно отвлекают нас, от назойливых мух посторонних желаний. Мы недавно вернулись с Батура, там очень много мух, и они не дают покоя. Они везде, абсолютно повсюду. И точно так же огромное количество стай этих мух живут в нашем уме, в нашем сознании, мы принесли их с нашей кармой. И всякий раз, когда мы сами пытаемся повторять святое имя, они начинают жужжать в нашем уме и говорить: «Жжжж».

Но Чайтанья Махапрабху говорит: парам̇ виджайате ш́рӣ-кр̣шн̣а-сан̇кӣртанам. Когда мы поем святое имя, желаний нет, мухи перестают жужжать. Нет этого назойливого голоса, каких-то дурацких вещей: «Мне нужно сделать это, мне нужно сделать то», разумеется, если есть какая-то искренность и какое-то желание, чтобы чудо санкиртаны случилось.

Чето-дарпан̣а-ма̄рджанам̇ бхава-маха̄-да̄ва̄гни-нирва̄пан̣ам̇ — он сразу же от этого процесса бхаджана-крии переходит к ништхе и говорит, что бхава-маха̄-да̄ва̄гни-нирва̄пан̣ам̇ — что все страдания, которые мы испытывали, уходят, потому что уходит отождествление с этим телом и с умом.

Уже следующий этап, следующая ступень, о которой Он говорит в этом первом стихе «Шикшаштаки», уже выводит нас за пределы самоотождествления с телом и умом — бхава-маха̄-да̄ва̄гни-нирва̄пан̣ам̇. Потому что, пока мы отождествляем себя с телом и с умом, мы будем гореть в этом огне, в пожаре материального существования. То, что пожар материального существования погас или по крайней мере утих — это означает, что все, я уже свободен, что я не чувствую боли, которая есть в моем теле, я не чувствую каких-то проблем, которые есть в моем уме.

И ш́рейах̣-каирава-чандрика̄-витаран̣ам̇ — «Впервые, — говорит Он, — лотос удачи начинает раскрываться». Ш́рейах̣ — значит «высшее благо». Ш́рейах̣ — значит, что впервые, только после ништхи, после того как я перестал отождествлять себя с телом и умом, я понял, что такое настоящее благо для меня. Сейчас мы теоретически это понимаем до какой-то степени. Мы можем теоретически сказать, что да, высшее благо, према. Према ки джай! Харе Кришна. Но в реальности према не является такой уж актуальной целью для нас. У нас гораздо более насущные цели есть, гораздо более насущные вещи, которыми мы занимаемся, заботы, о которых нужно думать: есть наше тело, есть наш ум, есть наша семья, есть много других насущных вещей.

И насущные вещи, то есть непосредственно требующие нашего внимания, всегда оттесняют высшее благо от нас. Так устроен наш ум. Хотим мы этого или не хотим, высшее благо — это что-то, что будет потом, о чем мы потом позаботимся, о чем нужно будет думать потом. Как всегда, мы все знаем, что срочные и важные вещи всегда оттесняют важные и несрочные вещи. Точно так же в нашей жизни с вами всегда прейас вытесняет шрейас. Всегда, если не вытесняет полностью, то по крайней мере заслоняет шрейас.

Ну вот реально, положа руку на сердце, сколько времени своей жизни мы осознанно стремимся к преме и сколько времени нашей жизни мы осознанно стремимся к достижению каких-то насущных целей, которые у нас есть? Сколько энергии мы вкладываем в эти процессы, в свои планы, во все остальное? Почему? Это естественная вещь? Говоря это, я не пытаюсь кого-то осудить, я просто говорю, что это естественный этап духовного развития, когда шрейас еще не раскрылся, когда понимание того, что это самое важное, еще остается теоретическим у нас.

Поэтому Чайтанья Махапрабху говорит, что только на уровне ручи, после того как я достиг ништхи, после того как я перестал отождествлять себя с телом и умом и понял этот вкус по-настоящему, получил этот вкус, только в этом случае ш́рейах̣-каирава-чандрика̄-витаран̣ам̇ — лотос удачи начинает раскрываться, и я понимаю, что ничего другого не нужно. Сейчас мне нужно много всего остального, ну и хорошо бы, чтобы према тоже была, но в принципе жили без нее и проживем как-то. Какие проблемы? Подспудно все эти мысли, они так или иначе ходят в нашем уме. Этот идеал, он остается в большей или меньшей степени теорией.

Поэтому Чайтанья Махапрабху в «Шикшаштаке» с помощью этого поэтического образа говорит, что только на третьем этапе духовного развития, то есть на уровне ручи, человек начинает понимать: «Нет, ничего другого мне не нужно. Все остальное, оно хорошо, но всю свою энергию нужно вкладывать туда».

И еще раз вспоминая, как мы пришли к этому моменту в нашем рассказе, все это — препятствие, которое поможет нам преодолеть святое имя, если мы будем действительно петь, ш́рӣ-кр̣шн̣а-сан̇кӣртанам, если мы будем вкладывать сердце в этот процесс, который дал Чайтанья Махапрабху.

Ну и дальше — как в песне, дальше все очень просто: видйа̄-вадхӯ-джӣванам — мы уже начинаем видеть свою сварупу. Знание о реальности духовного мира перестает быть какой-то теорией. Это знание следует за пением святого имени, как молодая жена следует за своим мужем. Только что вышедшая замуж молодая женщина, верная, целомудренная, ни на шаг не отступает от своего мужа. Она всегда рядом с ним, она всегда идет за ним. И точно так же знание о духовном мире, о духовной реальности становится точно такой же молодой женщиной, которая идет за ш́рӣ-кр̣шн̣а-сан̇кӣртаной.

Иногда люди спрашивают: «Кто я? Что я? Раскройте мне мою сварупу». Или они начинают видеть их во сне, свои сварупы, каждую неделю разные. Иногда какие-то эзотерические гуру начинают им объяснять сварупу, и, опять же, каждый эзотерический гуру разную сварупу будет открывать. Чайтанья Махапрабху ничего этого не говорит. Видйа̄-вадхӯ-джӣванам / парам̇ виджайате ш́рӣ-кр̣шн̣а-сан̇кӣртанам — всё это придет. Благодаря чему? Благодаря кому? Парам̇ виджайате ш́рӣ-кр̣шн̣а-сан̇кӣртанам — санкиртана святого имени раскроет это. Ничто другое. Только санкиртана святого имени сможет это открыть.

Ну и дальше там все совсем весело. После этого уже а̄нанда̄мбудхи-вардханам̇ — океан ананды начинает набухать и становится все больше, и больше, и больше. а̄нанда̄мбудхи-вардханам̇ прати-падам̇ пӯрн̣а̄мр̣та̄сва̄данам̇ — человек чувствует все большее и большее счастье на каждом шагу. Каждое движение, каждое слово, каждое произнесенное имя Кришны начинает приносить необычайное блаженство человеку. Трудно представить себе даже это состояние, когда человек купается в океане блаженства, когда он находится в этом прати-падам̇ пӯрн̣а̄мр̣та̄сва̄данам̇.

Пӯрн̣а̄мр̣та̄сва̄данам̇ — человек ощущает пурна-амриту, это полное проявление бессмертия или вечной реальности, блаженства вечной реальности, и он наслаждается этим. Он понимает: я не имею ничего общего с этим миром. Я часть этой вечно блаженной реальности, где всё поет славу Кришны, и Сам Кришна прославляет Своих преданных. И сарва̄тма-снапанам̇ парам̇ виджайате ш́рӣ-кр̣шн̣а-сан̇кӣртанам — таким образом полностью очищается душа, никакой скверны в душе не остается благодаря ш́рӣ-кр̣шн̣а-сан̇кӣртане.

И да, мы много всего остального делаем: мы поклоняемся Божествам, мы повторяем святое имя, мы купаемся в океане, мы занимаемся йогой, мы почитаем прасад. (Время уже подходит.) Мы делаем все остальное, но самое главное, что нам нужно делать, — это Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе.

Ну и, конечно же, так как новогодний вечер — это время, когда нужно немножечко оборачиваться назад, подводить какие-то итоги, смотреть в будущее, я подумал, что очень важно еще раз сказать о том, насколько важно собираться вместе, даже если для этого надо постоять в пробках, и петь святое имя. И, конечно же, в этот вечер мы должны с благодарностью вспоминать Шрилу Прабхупаду, который принес нам это всё, который невероятным образом, ощущая свою уполномоченность свыше, был настроен настолько решительно, что с помощью пения святого имени преодолел все преграды.

На самом деле его жизнь — это лучший пример справедливости этой фразы: парам̇ виджайате ш́рӣ-кр̣шн̣а-сан̇кӣртанам. Препятствия, которые стояли перед ним, были абсолютно непреодолимые. Но он верил, он абсолютно полностью верил, по-детски наивно, совершенно без каких-то сомнений верил в то, что с помощью святого имени всего можно достичь. Только эта вера. Ему Сумати Морарджи, говорила: «Свамиджи, вы помрете там, в Америке, и что я буду делать? Я окажусь виноватой в вашей смерти». Он говорит: «Пусть я помру, но я не уйду с вашего крыльца до тех пор, пока вы не дадите мне билет, чтобы я поехал в Америку».

Он абсолютно четко верил. Этот потрясающий совершенно феномен его веры должен вселять в нас хотя бы какую-то тень такой же веры. С помощью святого имени. Он верил в то, что можно выйти посредине Нью-Йорка в Томпкинс-сквер-парк и начать петь святое имя, и все получится. Он вышел, и все получилось. Никакой разумной основы в этом нет, кроме абсолютно непоколебимой веры, что это работает.

У меня по соседству живет женщина, которая очень с большой шакти проповедует кому-то постоянно, и я каждое утро являюсь благодарным восприемником ее проповедей. И как раз по пути сюда… Я хотел раскрыть вам секрет, как я определил тему своей беседы сегодня. Она в этом виновата. Потому что, проходя мимо ее дома, я услышал ее громкий, уже привычный, знакомый, даже до какой-то степени родной мне голос, она кому-то с очень большим шакти говорила: «Именно так это и работает, именно так это и работает».

Я понял: вот он — знак от Кришны! Именно так это и работает! Как это работает? Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе. Шрила Прабхупада абсолютно точно верил, что именно так это и работает, и оно сработало, и оно продолжает работать, оно продолжает работать. Мы можем видеть это на своем примере, на примере людей, которые находятся рядом с нами, на примере каких-то совершенно непонятных людей, которые еще только что готовятся присоединиться к нам или в процессе этого присоединения. Вот это изобретение Чайтаньи Махапрабху.

Мы живем в сложное время. Год, который мы сейчас проживаем, в соответствии с ведической астрологией, называется кродхи-самватсара. В Ведах есть шестидесятилетний цикл, где каждый год имеет свое название, и кродхи — значит «разъяренный», «разгневанный». Годом, в котором мы живем, управляет Марс, энергия Марса, энергия войны, энергия раздоров. Она царит в этот год. До двадцать пятого или двадцать шестого марта этот год будет длиться. Потом наступит новый год. Сейчас не настоящий новый год. Сейчас просто репетиция нового года. Следующий год, судя по названию, будет гораздо лучше. Посмотрим. Нам еще нужно прожить три месяца этого рассерженного года, разгневанного, кродхи-самватсары.

Следующий год — вишвавасу. В конечном счете не так важно. В этом мире всегда что-то не так. Всегда кто-то рассержен, кто-то делает какие-то глупости. Нам надо знать, какой же метод здесь работает — работает Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе.

Вот, собственно, все, что я хотел сказать.

Вопрос:

— Вы рассказывали красивый пример, откуда появилось воспевание, санкиртана — Кришна и гопи. Почему раса-лила считается высшим проявлением любви преданного к Кришне? Почему именно раса-лила? Почему этот хоровод есть, почему это считается высшим?

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

— Раса-лила — это в каком-то смысле символ. Разумеется, это не символ, это реальный танец, но почему эта лила считается самой высшей? Потому что это высшее проявление абсолютно полной гармонии, любви. Когда идет танец, и когда есть музыка, и когда люди поют, то даже в нашем мире мы чувствуем, как мы сонастраиваемся с другими, как сердца начинают стучать в унисон. Поэтому люди даже в этом мире танцуют, поют постоянно.

Вот мы каждый вечер гуляем, и тут есть место такое, где местные любители выпить музыку слушают и подпевают. То есть это некая тайна, которая помогает… Полностью таинственное состояние, которое очень опьяняет. Оно же абсолютно нерационально, оно самодостаточно, оно самоценно. У музыки нет никаких рациональных оснований, она сама по себе цель — когда мы входим в это состояние музыки, состояние ритма, пения. И этот танец раса-лила показывает состояние идеальной гармонии между душой и Богом. Они, с одной стороны, отличны друг от друга. Они не слились друг с другом, но при этом они находятся в полной гармонии, в идеальной гармонии, которая символизируется этим танцем, или пением, или еще чем-то.

В других каких-то ситуациях, которые не описываются такими же словами, можно… Всегда же есть ситуации, когда два существа индивидуальные, скажем так, до какой-то степени независимые друг от друга, всегда есть возможность какого-то диссонанса между ними, правильно? Но музыка убирает этот диссонанс, и все в одном ритме с одним настроением живут в этом потоке. То есть это символ, или картина, абсолютно полной красоты и любви, которая находится в состоянии цепной реакции, как я говорил. Кришна видит любовь, проявленную вовне, Он прославляет ее. Ему отвечают, прославляя Его любовь, и так оно происходит.

То есть это, скажем так, динамическое описание любви, которая никогда не равна самой себе, которая постоянно расширяется.

Продолжение вопроса:

— А то, что говорят, все чувства заняты, какое объяснение?

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

— Да, но это тоже естественно, все чувства заняты. То есть это абсолютно самодостаточная вещь, иррациональная. И все знают — да, когда есть любовь, то хочется танцевать и петь, и хочется, чтобы весь мир танцевал и пел. Вместе. Хочется поделиться.

Вопрос:

— Я сейчас переслушал Ваше введение в «Шримад-Бхагаватам», Вы процитировали Бхактисиддханту Сарасвати, который говорил, что без «Шримад-Бхагаватам» не будет киртана. Вот так, с одной стороны, подчеркивается, что среди всех девяти (тара мадхйе сарва-шрештха нама-санкӣртана — БВГМ), что это главное, но при этом, с другой стороны, шраванам. Как это совместить?

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

— Что касается того, что «Шримад-Бхагаватам» нужен для киртана. Как я уже говорил, санкиртана значит «совместное воспевание», но совместное воспевание... Бхактисиддхана Сарасвати Тхакур Прабхупада дает другое объяснение слова санкиртана: сарва-бха̄вена кӣртанам. Обычно говорится: самйак киртана — значит, киртан, когда много людей собрались, бахубхир милитва̄ кӣртанам̇ ити сан̇кӣртанам. Но Он дает сарва-бха̄вена кӣртанам, когда разные бхавы складываются друг с другом, разные настроения складываются: разные настроения любви, разные эмоции любви, когда это не просто какая-то такая вещь, когда каждый человек вкладывает свое чувство.

А для того, чтобы у нас проявлялись какие-то чувства, нам нужен «Шримат-Бхагаватам». «Шримат-Бхагаватам» — это же книга, которая, по идее, должна эти чувства пробуждать, которая должна пробуждать бхавы. Когда мы читаем «Шримат-Бхагаватам», бхавы, описанные Шукадевой Госвами, или испытанные Шукадевой Госвами, пережитые Шукадевой Госвами, начинают отражаться в нашем сердце, а потом мы их приносим в киртан. И киртан становится санкиртаной. А если каждый просто как бы высасывает эту бхаву из своего ума, а не приносит ту бхаву, которая у него отразилась, то тогда санкиртаны не будет. Поэтому тара мадхйе сарва-шрештха нама-санкӣртана. (Ч.-ч., Антья, 4.71)

Мы называем святое имя и поем вместе, и каждый… Почему говорится, что именно нама-киртан самая высшая форма киртана? Есть же лила-киртан, есть рупа-киртан, есть другие формы киртана. Кто-то говорит: лила-киртан выше. Но Чайтанья Махапрабху абсолютно четко говорит: «Нет». В других сампрадаях прославляется лила-киртан. В Валлабха-сампрадае говорится, что лила-киртан — самая высшая форма киртана. Чайтанья Махапрабху говорит: «Нет, не лила-киртан, нама-киртан — самая высшая форма киртана». Почему? Потому что в имени есть все лилы. Когда мы поем лила-киртан, мы прославляем только какую-то одну лилу. Когда мы прославляем имя, каждый свою лилу вспоминает, каждый вкладывает какую-то эмоцию, связанную со своей лилой. И всё это вместе звучит в святом имени, и появляется эта сарва-бха̄вена кӣртанам ити сан̇кӣртанам, санкиртана святого имени, когда у каждого есть какое-то свое понимание, своя реализация, оно все вместе соединяется, и появляется такая картина, коллаж такой большой.

— То есть санкиртана — это такая удача, что она получилась? Не каждое хоровое пение…

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

— Да нет, нет, нет. Грузины за столом тоже после нескольких стаканов вина начинают петь. Красиво поют, но… Кто только ни поет. У русских: «Шумел камыш, деревья гнулись…»

Вопрос:

— Вы сейчас привели пример преданных Господа Чайтаньи, когда Махараджа Пратапарудра увидел, как они пели и танцевали. Мы с вами видим каждый день, что, чтобы запеть хорошо вместе и затанцевать, нужно выпить обычно. А что в случае с санкиртаной, чтобы запеть и затанцевать по-настоящему, что нужно человеку?

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

— Нужна хорошая мриданга и хороший мридангист, потому что мриданга, она как сердце, она звучит в ритме сердца, она помогает почувствовать. Ну и сонастроенность нужна, нужна близость какая-то между людьми, нужно доверие. Когда люди вместе делают какое-то одно дело и доверяют друг другу, то тогда киртан легче идет. Гуру Махарадж часто об этом говорит, что семьи, которые едят вместе, они поют вместе и так далее. То есть это понимание того, что все люди нужны нам, что каждый преданный ценен, каждый преданный может внести свой вклад. От сознания каждого преданного зависит санкиртана. И доверие к тому, что каждый по-серьезному будет как бы вкладываться в это, оно очень важное. Если все таким образом действуют, то эффект превосходит все ожидания.

Это на самом деле особенность, или особый дар, который дан человеку. Человек не самое умное из животных. Шимпанзе во многих отношениях умнее человека в каких-то там... то есть, по крайней мере, умнее многих детей. Особенность человека не в том, что он индивидуально умен, а в том, что он может складывать свое сознание вместе, то, что он может действовать сообща, и, действуя сообща, он увеличивает свои возможности во много-много-много сотен и тысяч раз.

К сожалению, в Кали-югу люди забывают об этом и начинают ссориться друг с другом, но на самом деле наша сила в том, что мы все вместе и на одной волне. Одновременно с этим все вместе, но не разобща, у нас есть одна цель и один центр какой-то. Если люди, оставаясь индивидуальностями, имеют одну цель и один центр, то тогда результат превосходит все ожидания. Но это сложно в Кали-югу.

Вопрос:

— Про связь танца раса с санкиртаной, этот эпизод, когда Радха уходит, Кришна с Ней уединяется и потом оказывается, что Они в этот момент думают о других, то есть Она думает о том, как радовать Его, радовать Своих подруг, и Он думает о том, что у них према у всех есть. И получается, что в тот момент, когда у Них самое сокровенное свидание, Они думают о других. И на мой взгляд, это же не связано с соединением внутреннего настроения Господа Чайтаньи и внешнего Его прихода? Можем ли мы трактовать, что Их бескорыстие, Их любовь, она такова, что Они думают в том числе даже о нас в тот момент, когда на самом деле Они вдвоем?

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

— Ну хотелось бы. (смех)

Вопрос:

— Такой простой вопрос жизненный: как Вы себя чувствовали на Бали и хотели бы Вы вернуться снова?

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

— Мне понравилось тут. Я с удовольствием вернусь сюда, если будет возможность такая.

Вопрос:

— Господь говорит Прачетам: «Я удовлетворен вашим сотрудничеством». В чем проявляется их сотрудничество? Когда, например, у преданных сотрудничество — это на кухне служить, на харинаму выходить или книги распространять, а они просто медитировали десять тысяч лет.

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

— Ну, мы ж не знаем, как они медитировали и как у них были распределены обязанности в медитации. Может быть, там был каждый день главный медитирующий, который настраивал их. А если серьезно, то любое дело… Их сотрудничество проявлялось в том, что они медитировали вместе, могли бы разойтись по разным озерам и каждый в своем озере медитировать, а они ценили друг друга, они любили друг друга. Они понимали, что успех моей медитации зависит от других. Господь Вишну, Он знает об этом, Он знает это сердце, Он знает, что в нашем сердце.

Очень часто мы пытаемся прославить себя за счет других, или поставить себя в центр, или оттенить, оттеснить других, показаться, покрасоваться. А Прачеты не хотели этого, они были вместе. И то же самое, мы знаем пять братьев Панду. Почему они так были дороги? Потому что они были абсолютно разными, с абсолютно разным настроением, но при этом они были полностью преданы друг другу и любили, и поэтому Кришна был с ними. А Кауравов было сто, и они каждый был сам по себе, и поэтому Кришна был не с ними.

Снова и снова Он подчеркивает важность этого — что нам нужно быть вместе и нам нужно ценить друг друга, любить друг друга и понимать, что каждый из нас вкладывает какую-то толику в общее дело.