СИНДУ. Как сохранить единство при наличии разногласий

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

Харе Кришна, дорогие вайшнавы, Патри прабху! Я очень рад, что мы сегодня встречаемся здесь, в этом эфире, в пространстве, в Ютубе. И мы обычно обсуждаем какие-то аспекты темы отношений с разными преданными. И сегодня я выбрал очень актуальную на данный момент тему — это тема общения с людьми, у которых есть другие взгляды на вещи, на ситуацию, как с ними общаться. Можно с ними общаться, или нет? И конечно же, прежде всего, мы имеем в виду преданных, но, в общем, и не преданных тоже, потому что нам сейчас в этой ситуации какого-то разделения постоянно приходится сталкиваться с разными мнениями, и мнения эти обычно очень сильно эмоционально заряжены. И возникает много конфликтов, очень серьёзных конфликтов.

Это очень сложная, неоднозначная тема, и чтобы просто ввести в неё, я скажу два слова буквально. С одной стороны, мы должны сохранять некую верность самому себе, своим убеждениям, каким-то вещам, которые дороги для нас. Мы не должны превращаться в каких-то хамелеонов или конформистов, которые в зависимости от ситуации или от собеседника, с которым мы общаемся, они меняют своё мнение, просто чтобы не приходить в какое-то волнение. С одной стороны, у нас должен быть какой-то внутренний стержень. А с другой стороны, у нас, как у людей, живущих в обществе, должна быть способность слушать другого человека, пытаться понять другого человека, понять  его точку зрения, понять, почему он эту точку зрения разделяет, понять обстоятельства, в которых эта точка зрения сформировалась и, может быть, даже быть готовым как-то поменять свою точку зрения.

То есть вот эта вот очень тонкая грань между твёрдостью в своих убеждениях и упрямством, между открытостью и каким-то оголтелым фанатизмом, как её найти и нащупать? Как сохранить, с одной стороны, какую-то глубинную верность самому себе, не предавать себя по нескольку раз на дню, а с другой стороны, оставаться открытым, оставаться понимающим, оставаться добрым, в конце концов? Потому что, что греха таить, мы все знаем, что столкновение взглядов, особенно если эти взгляды касаются очень важных для нас тем, животрепещущих тем, оно очень часто переходит во вражду к самой личности.

Вот эта непростая тема, и я очень благодарен Патри прабху за то, что он пришёл на эту беседу, и я очень надеюсь на то, что он расскажет нам, как эту грань нащупать, не потеряв себя, не растворившись, тем не менее, оставаться открытым, добрым, понимающим и в то же время, опять же, принципиальным и не обязательно добреньким, но добрым, то есть благожелательно настроенным человеком.

ВОПРОС:

Откуда возникают разногласия в обществе преданных? У нас ведь одна философия, одна цель — служить Кришне, а Кришна примиряет в Себе все разногласия. Как проявляются разногласия на разных уровнях: на уровне знания, на уровне деятельности, на уровне отношений?

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

На счет того, как проявляются разногласия, сильно рассказывать не надо, все знают, как они проявляются. Откуда они возникают, и как их избежать, и что делать, если они уже проявились, это уже гораздо более важно.

Патри прабху:

Прежде всего, я хотел бы поблагодарить за то доверие и милость быть вместе с вайшнавами и поделиться каким-то опытом. Потому что, что мы здесь делаем? Мы просто делимся своим опытом, который помогает нам выжить в сознании Кришны и каким-то образом быть полезным для других.

Знаете, что касается этого вопроса, мне сразу пришло воспоминание одного стиха в «Бхагаватам», это Четвёртая песнь, тридцатая глава, восьмой стих, когда Прачеты совершали аскезы под водой, и потом пришёл Господь Вишну и дал им даршан, появился перед ними и сказал: «Я просто очень вдохновился вашими сухр̣дам̇, вашими дружескими отношениями. Вы как настоящие друзья, такие у вас близкие отношения, сухр̣д, то есть сердечные друзья. Не аскезы меня ваши вдохновляют, на̄йам а̄тма̄ правачанена лабхйо / на медхайа̄ на бахуна̄ ш́рутена, не образование ваши, и не шлоки на санскрите, и не епитимьи ваши, а вот ваши отношения Меня очень привлекли, поэтому просите у Меня любое благословение, которое захотите».

И вот на самом деле в конце концов наш фундамент сознания Кришны, моё очень глубокое понимание — это отношения. Это просто отношения. Можно много кирпичей положить в стену — выглядит как стена, но если там не будет раствора между этими кирпичами, то при любом столкновении, прикосновении эта стена развалится. И Прабхупада в комментарии говорит, что в действительности у нас всего лишь одна обязанность, одно занятие — преданное служение Кришне. У нас в сознании Кришны не может быть разных мнений. У нас одно мнение, и мнение это — сам̇сиддхир хари-тошан̣ам (Бхаг., 1.2.13), а̄нукӯлйена кр̣шн̣а̄ну (Б.-р.-с, 1.1.11) — просто удовлетворить Кришну и духовного учителя. Это очень важный момент.

И, как говорится также в писаниях, в «Бхагаватам»: атмават манйате джагат — мы видим этот мир не таким, какой он есть, а таким, каким мы являемся. И, собственно, причина в том, что мы находимся на разном уровне духовного развития и видим мир по-разному. В «Бхагаватам» (11.2.46) Кришна наставление даёт Хавис, одному из Йогендров, Он говорит: «Уровни преданного заключаются в каништха, мадхьяма и уттама». И Он говорит, что мы должны подняться на уровень мадхьямы хотя бы: ӣш́варе тад-адхӣнешу / ба̄лиш́ешу двишатсу ча. Он говорит, что они могут дружить с равными: према-маитрӣ-кр̣попекша̄, упекша̄х̣ — они могут избегать завистливых, они могут помогать, кр̣па̄, давать младшим помощь. И могут избегать завистников, помогать младшим, дружить с равными — очень важно и правильно уважать старших. Мне кажется, вот здесь в этом плане нужно очень чётко поддерживать вот это правило, следовать этим правилам.

И, как говорится, — уважительная дистанция, то есть дистанция с разными преданными, если мы говорим о нашей организации духовной, нужно поддерживать соответственную дистанцию с различными преданными в соответствии с их уровнем. Поэтому говорится: уважительная дистанция, чтобы были правильные отношения. И, как говорит Сент-Экзюпери, настоящие друзья-влюблённые — это не те, которые смотрят друг на друга, а те, которые смотрят в одном направлении, должна быть цель одна.

И мой опыт показывает — я хотел бы очень искренне поделиться этим пониманием — у меня за последние тридцать-тридцать пять лет тысячи-тысячи знакомых, друзей, доброжелателей, но в конце дня кто со мной остаётся в команде, с которыми мы вместе служим? Вот за красивые глаза можно похарибольничать: «Привет! Харибол! Как дела?», и с людьми, с которыми мы не вовлечены в процесс совместного духовного преданного служения, очень тяжело поддерживать глубокие отношения. Дружеские можно, а вот глубокие, настоящие, сердечные отношения связывают только тех людей, которые вместе готовы принять на себя определённую ответственность за духовную жизнь, за миссию. И такие люди прошли со мной по всей жизни, совместно.

У меня есть пару друзей, с которыми мы реально вместе присоединились к сознанию Кришны, мы прошли через многие петли жизни, через верх и низ, и трусило нас. И один из них вместе со мной, в Непале, Сатсванам прабху, мы вместе присоединились в Харькове, и мы уже тридцать лет вместе служим. Как это ни удивительно, может, некоторые спрашивают: «А вы до сих пор вместе?» И вот это то, что мы вместе, нас связывает только искреннее желание удовлетворить духовного учителя, Кришну и служить вместе. Разногласия у нас всегда были. С ним или с другим разногласия могут быть, это нестрашно, главное, чтобы цель не менять. И если знаешь, для чего, не нужно объяснять, как.

У меня был такой опыт. Лично я сюда привёз маму пару дней назад в Непал из Харькова, кстати. Все мы знаем причину. Она приехала сюда, и мы с ней беседовали недавно тоже. И когда я был маленьким… лет пять назад у них был конфликт, непонимание, разногласие с папой. Она пришла ко мне и сказала… Я увидел: мой отец плачет! Я в жизни видел пару раз, как мой отец плачет. И они поскандалили, и они хотели просто развестись, и потом в конце концов они ради меня остались и жили вместе, и ещё потом мне брата «соорудили», чтобы мне не скучно было. То есть, другими словами, ради высшей цели мы можем наступить на горло своей песне, как говорят, мы можем наступить на своё ложное эго и даже проглотить, может быть, то, с чем мы не согласны, но ради высшей цели мы готовы пойти на определённую жертву. И в конце дня все выигрывают.

ВОПРОС:

Какова причина, почему всё-таки возникают разногласия? Мы теряем цель, цель из виду теряем и начинаем спускаться на личные амбиции.

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

Да, с одной стороны. С другой стороны, ты тоже очень верную вещь сказал — то, что люди разные, люди на разном уровне развития находятся, у них разные точки зрения, разные углы зрения, под которыми они видят это всё. То есть, с одной стороны, люди разные сами по себе, по какому-то своему уровню, и тут мало, что можно сделать. Единственное, что можно сделать, и на что можно уповать — это на то, что, действительно, сознание Кришны — это как такой могущественный лифт, который их поднимет, то есть произойдёт некое внутреннее преображение, и мы на это рассчитываем. Но надо прекрасно понимать, что это внутреннее преображение не случается по нескольку раз на дню, и его невозможно поставить на конвейер. Когда это внутреннее преображение действительно произошло, тогда на этом уровне нет причин для разногласий. Но до тех пор, пока оно не произошло, причин очень много. Одна — это разный уровень развития, разная широта взгляда, разная способность воспринимать и понимать реальность, с одной стороны. А с другой стороны — это разные точки зрения на одну и ту же реальность. Люди могут быть даже на одном уровне примерно, но они будут видеть реальность с разных точек зрения. Как в знаменитой притче про слона и слепых, которые ощупывали какую-то одну часть его тела и ссорились друг с другом. И это тоже очень важная причина.

И если первую вещь очень сложно преодолеть или можно преодолеть только каким-то действительно сверхусилием и одновременно с этим упованием на милость, когда происходит это какое-то совершенно чудесное преображение, и люди действительно чувствуют единство, они сплавляются, и произошло это преображение. Но вторую вещь можно преодолеть, потому что речь идёт о разных точках зрения, нужно только попытаться увидеть этот предмет с другой точки зрения и попытаться донести свою точку зрения и каким-то образом совместить их и как-то понять. То есть вот эти две причины: одна сложная и труднопреодолимая, её нужно просто принять, и, как ты сказал, очень правильно, спасибо большое, вот эта первая причина подразумевает выбор правильной дистанции. Если я вижу, что мы несовместимы чисто ценностно с человеком, у него другие ценности, хотя как бы внешне мы оба исповедуем ценности, но на самом деле в реальности-то мы знаем, что у нас у всех ценности разные. Это всего лишь навсего некое формальное соотнесение себя с какими-то универсальными ценностями, но у каждого они свои —немножечко, а, может быть, и множечко свои.

И тут нужно правильно выбрать дистанцию так, чтобы не потерять уважение. И если эта дистанция очень большая, значит, нужно эту большую дистанцию принять. Об этом Рупа Госвами в «Нектаре наставлений» говорит, что человека, который просто произносит святое имя, уже надо уважать независимо от того, кто он, что он, что он в свободное от произнесения святого имени делает. За один факт этот уже уважать его надо.

А вторая вещь — вот тут надо трудиться. Это сфера для труда, когда есть точки зрения, и их надо попытаться совместить ради высшей цели, ради сохранения единства. И вот тут — сфера нашего труда, или нашего служения.

Патри прабху:

Наши ачарьи описывают, что даже есть разногласия между нашими ачарьями в комментариях, то есть один ачарья говорит с одной точки зрения, другой объясняет с другой точки зрения, но все они являются ачарьями, преданными Кришны. Но вопрос возникает: почему такое возникает? И там приводится пример, я читал, говорится, что один описывает комнату, но один описывает, допустим, стул, а другой описывает стол. Но они описывают ту же самую комнату. Просто один описывает одну часть комнаты, а другой — другую. Так вот и здесь — все служат Кришне, но они просто делают это по-разному и в разных формах, но если мы понимаем цель — сара-грахи, если мы понимаем суть, то нет причины для разногласий и тем более ссор.

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

Причины для разногласий есть, но такое разногласие можно преодолеть с помощью определённой садханы, если в этом разногласие. Но если это ценностное разногласие — тут очень сложно, тут сложнее, тут нужна уже дистанция.

ВОПРОС:

Что такое единство, как оно проявляется? Совместные программы, служение, миссия — это единство, или подразумеваются более глубокие личные отношения?

Патри прабху:

Очень глубокий вопрос, очень практический вопрос. Я очень много шрамов уже имею на этом вопросе. Я поделюсь своим реальным опытом, с которым я столкнулся в своей жизни. Просто программы и всевозможная деятельность в сознании Кришны — это очень замечательный способ нам быть вместе, как объединяющий способ, но, как Рупа Госвами говорит, что настоящие отношения — это:

дада̄ти пратигр̣хн̣а̄ти
гухйам а̄кхйа̄ти пр̣ччхати
бхун̇кте бходжайате чаива
шад̣-видхам̇ прӣти-лакшан̣ам

(Нектар наставлений, 4)

Вот это прӣти, эти отношения, которые смазка, снигдха называется, такие очень любовные отношения между вайшнавами — это не просто какая-то механическая деятельность — 4-2-3-7 или вставать даже на мангала-арати вместе, это вспомогательно, помогает очень здорово быть вместе. Но также мы должны вкладываться друг в друга! Очень-очень важно!

Я путешествую по всему миру, я вижу много храмов даже, печально, что некоторые храмы просто пустуют, хотя там происходит эта деятельность внешняя, татастха. Но в тех местах, где есть отношения между преданными, где они вкладываются друг в друга, бескорыстно и непрерывно, это очень важно.

И мне приходит на ум пример офицера из армии SEALS X в Америке, у него спросили: «А как можно попасть в это особое подразделение, которое находится под контролем Президента страны?» SEALS X — это морпехи, у которых высокий стандарт, и не каждый может пройти подготовку и экзамен. И он говорит: «Кто всё-таки проходит экзамен, чтобы стать членом этого подразделения, спецназа, SEALS X?» Он говорит: «Я не могу вам сказать, кто может, но я вам скажу, кто не может, кто обычно проваливается на экзамене. Те, кто с большими бицепсами, все в татуировках, большие амбалы из себя, они не могут пройти. Те, которые с гонором, которые много всего знают и думают, что они самые большие и крутые, они тоже не могут. Вы будете удивлены, что часть нашей команды в этих особых подразделениях очень худенькие ребята, которые тоже боятся, когда пули летят и которые тоже иногда имеют свои личные человеческие желания. Но это те люди, которые на последнем издыхании, которые, уже полностью уставшие в подготовке, они всегда могут посмотреть себе в сердце, страдая сами, они всё равно находят силы посмотреть себе в сердце и найти там желание помочь другому. И в самую трудную минуту они не думают о себе, они всегда готовы служить другим. Вот такие люди становятся нашей командой SEALS X».

И я очень был вдохновлён этим, потому что друг в беде — настоящий друг. Трудно всем, и вот по-настоящему, как помогает команда? Не просто внешняя деятельность какая-то, а именно более глубокие отношения, готовность служить друг другу. Это очень важно. И чувства — тоже важный момент. Чувство единства, что мы вместе, мы команда. Если ты хочешь идти быстро, иди один. А хочешь идти далеко, нужно идти вместе. Я — потому что мы, вот это чувство очень-очень глубокое чувство, в которое нужно вкладываться. Мы не можем ожидать от людей протянуть руку помощи нам до тех пор, пока мы не прикоснёмся к их сердцам. Желание служить друг другу.

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

Не надо предъявлять, наверное, слишком завышенных требований или ожидать, что это единство будет распространяться очень широко. Настоящее единство, если это неформальное единство… В своё время я читал книгу Курта Воннегута «Бойня номер пять», и там — давно это было — но одна эта вещь меня очень сильно задела так, что я до сих пор помню, я вообще полностью не помню, ни о чём эта книга, ни что там, помню, что забавная книга была — а вот эту вещь я запомнил, он говорил там о гранфалонстве. Это его собственный термин, который он сам ввёл. И он говорит, что гранфалонство — это склонность людей объединяться на основании какого-то внешнего признака. И вот они объединяются, и на этом основании они пытаются социализироваться, и они очень рады. И он, автор, или герой, он смотрел на это и думал: «Ничего же на самом-то деле людей не объединяет».

Как, например, люди, которые собираются на какую-нибудь годовщину выпускного бала, людей вообще уже ничего не объединяет. Или люди из одного выпуска Университета встречаются: «Ааа, ты как? Я как?» Это всё хорошо, это на самом деле нормальная часть нашей социальной жизни, в этом во всём участвовать.

Почему меня это так задело? Потому что я в среде своих родственников очень часто чувствовал себя некой белой вороной, потому что я никак не мог понять, чего меня с ними объединяет? Я никак не мог найти каких-то точек соприкосновения, хотя я покорно приходил на общие застолья и участвовал во всех этих пирах. И не мог понять вообще, почему я рядом, зачем я трачу время на это, потому что у меня нет какой-то близости внутренней.

И даже среди преданных — это тоже реальная вещь. Может быть единство некое формальное, и это необязательно плохо. Это нормально, это хорошо, мы принадлежим к определённой группе людей, к какому-то социуму, где есть некое номинальное единство наших ценностей, наших вещей. Но одновременно с этим, если всё наше единство или наше общение протекает только в этом формате, то, естественно, будет накапливаться большая неудовлетворённость. В какой-то момент я оглянусь вокруг и пойму, что а близких-то людей нету, нет людей, с которыми я могу сердце открыть, которым я могу сказать всё то, что я думаю, с которыми я могу просто помолчать, и мне не будет неловко, я не буду из себя выдавливать ничего, просто вот мы молчим, занимаемся своим делом, нам очень хорошо вместе, и мы очень ценим и любим друг друга, и когда мы расстаёмся, мы думаем друг о друге. То есть вот это единство — это такая непростая вещь, и ты хорошо сказал, что за него надо сражаться.

Патри прабху:

Это многого стоит. Я хотел бы тоже поделиться. Я прочитал книгу, которую хотел бы порекомендовать как внеклассное чтение. Это «Лидерство. Самообман. Как выйти из коробки». Это «Институт Арбингера» написал. Там две небольшие брошюрки: «Анатомия мира» и «Лидерство. Самообман. Как выйти из коробки». Это на реальных событиях, изменены некоторые имена. И там один главный герой, Луи, он начальник компании, и там тоже происходит так, что его жена бросает, главный менеджер компании бросил, его сын стал наркоманом, и он один в конце дня, он одинокий, он возмущается: «Почему, я же такой хороший, а я один?» Как говорится, если ты такой умный, чего же ты такой бедный? Почему одинокий, если ты такой замечательный?

И он везёт своего сына-наркомана в реабилитационный центр, он привозит его туда, и там его встречают два учителя двадцатипятилетние, Луи и Ави, один араб, а другой еврей, и они будут реабилитировать детей от наркомании. Они говорят: «А хотите, мы расскажем вам, как мы будем их исправлять, этих детей?» Там приехало много родителей, родительское собрание собрали. И вот эти два молодых учителя заводят всех родителей в комнату и говорят: «Вы знаете, а реабилитировать-то будем мы вас, не детей ваших, а вас, родителей. Проблема не в детях, проблема-то в вас!» Все, естественно, возмущаются: «Как это так? Мы же не наркоманы!» — «Ну, яблоко от яблони… На самом деле проблема в вас, в родителях». И вот эта книга начинается, что Луи возмущается: «Ко-ко-ко-ко, как это так? Я такой удивительный человек, это все плохие!» И он просто меняет свою точку зрения на мир. И в конце концов, перед всеми людьми, которых он обидел, он идёт и извиняется перед ними. Очень удивительный опыт на самом деле. Я не буду рассказывать, кто хочет, может потом почитать: как нужно поменять свою точку зрения для того, чтобы сохранить команду.

И в этой связи тоже ещё один пример мне приходится. Я был в армии в своё время в военном училище. Мы когда бегали большие дистанции вместе, то кто был самый сильный — у нас были там такие ребята здоровые, они всё время первые хотели прибежать. Но результат оценивался по последнему. А у нас тоже были ребята толстенькие такие, не успевали по нормативу. И если последний прибегал поздно, то всё подразделение перебегало на следующий день — по шесть километров, десять километров.

Все начали возмущаться, вечером в казарму приходили и начинали бить этого толстяка: «Ты чего, толстый, пузатый, ты чего не бежишь?» И потом мы все сообразили: если мы сегодня его будем бить, он завтра вообще опухнет и не сможет бежать, мы вообще не сдадим норматив. И поэтому кто был первым, тот должен стать последним. У нас были здоровые такие лоси, были у нас такие пограничники, с бицепсами, они потом, в конце концов, становились сзади, один хватал сумку этого толстого, другой брал его автомат, третий подхватывал, зацеплял своим ремнём, и он бежал и на буксире его держал. И в конце концов все вместе, я — потому что мы. И первые помогали последним. И мы всегда сдавали норматив. Поэтому принцип такой, что мы должны быть одной командой. Это вопрос сознания, и, конечно же, мы не можем рассчитывать, что все будут с нами в команде.

ВОПРОС:

Что является объединяющим фактором, который устранит разногласия и позволит преданным ощутить единство? Как перестать отождествлять себя с семьёй, нацией или другими малыми группами и по-настоящему стать единой семьёй ИСККОН?

Патри прабху:

Что нас сможет объединить? Я раньше занимался хоккеем, и мне очень нравится пример Харламова, когда был известный пример. Сборная Советского Союза играла с Канадой, известный матч в 1972-м году, и чтобы сыграть этот матч, у них была цель — победить канадцев в Олимпийских играх, что было невозможно в принципе сделать. И тогда известный тренер Тарасов собрал со всех сборных хоккейных команд Советского Союза — «Спартак», «Динамо», «Крылья Советов», ЦСКА — самых лучших игроков отобрал и собрал их в одну команду, и сделал сборную. И когда они стали играть со шведами, они не могли победить даже шведов. И потом они стали ссориться между собой в раздевалке: «Это вы виноваты, „Спартак“! Это „Крылья“ виноваты, это вы с нами не играете в пас! Вы такие-то такие!» В общем, стали пальцем указывать друг на друга. А три пальца-то показывают на себя! И заходит Тарасов и говорит: «А, у вас так много энергии, вы ссоритесь даже! Пойдёмте на тренировку!» В Японии были эти Олимпийские игры. И он пошёл на лед их всех вызвал.

— А ну, давайте все займёмся сейчас тренировкой!

— Какая тренировка! Уже Олимпийские игры!

— Самое время для тренировки!

И он стал их гонять по кругу, по кругу, разогнал их всех и говорит:

— А теперь, кто играет за «Спартак», а ну-ка, стоять!

И пару человек, которые были из «Спартака», останавливались, и остальные через них все спотыкались и падали на ходу. И очень больно бились об лёд. Потом:

— Вставайте, опять поехали! Теперь, кто из «Динамо», стоять!

Все падали через них. Потом:

— Кто из «Крыльев Советов», стоять!

И те пару человек, которые были из «Крыльев Советов», тоже останавливались внезапно и все через них падали, кувыркались. И в конце концов, когда он сказал:

— А теперь, кто из ЦСКА, стоять!

И Харламов крикнул:

— Не останавливаться никому! Все продолжаем ехать! Не останавливаться!

И он опять сказал:

— Стоять!

— Не останавливаться!

И тогда Тарасов остановил, засвистел в свисток, позвал всех:

— Что значит «не останавливаться»? Как ты смеешь ослушиваться моего указания?

А он говорит:

— Да потому, что мы не ЦСКА!

— А кто вы?

— Потому что мы не ЦСКА, не «Спартак», не «Динамо», не «Крылья Советов», мы сборная Советского Союза!

И вот я по нескольким храмам проехал с лидерами, и говорю: «Мы не просто какая-то Катманду, Москва, Россия, Чикаго, Бостон. Мы сборная Шрилы Прабхупады, мы сборная Господа Чайтаньи Махапрабху, международного Движения, сборная мы. Вот этот дух, совместный дух, пока мы не начнём думать, как одна семья, у нас будут постоянные разногласия. И как говорит Прабхупада, когда мы бросаем два камня в разные точки в воде, то всё равно рано или поздно эти кольца, которые распространяются от этого камня, они будут сталкиваться друг с другом, потому что разные точки зрения. Мы должны прийти к консенсусу и действовать в совместном сознании, сознании единства.

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

Меня смущает такая постановка вопроса. С одной стороны, я понимаю, что ты говоришь, и вот эта, скажем так, одна очень важная точка зрения, которую надо практиковать, когда мы хотим сплотить малую группу. Можно ли эту методичку применить к такому большому обществу, как ИСККОН, и будет ли это в принципе продуктивно — другой вопрос. То есть то, что ты сказал, это важная вещь, и это то, что обязательно должно быть садханой для людей, которые действительно делают одно дело, у которых есть цели, есть очень много причин для того, чтобы действительно стать очень сплочённой командой. Но если мы возьмём такие большие образования и будем ставить перед собой цель всё это большое образование превратить в одну единую семью, на мой взгляд, мы в конце концов потерпим фиаско, и результатом этого фиаско будет множество разрушенных жизней. Я сейчас объясню, почему я такое говорю.

Даже ведическое общество, если взять его, оно очень чётко стратифицировалось. И хотя у людей было некое ощущение единства, но при этом эта принадлежность к какой-то большей общности не отменяла, во-первых, более плотной принадлежности к каким-то малым группам. Принадлежность к малым группам не была в ведическом обществе препятствием, и на неё не смотрели как на какую-то угрозу большему единству. Потому что, когда мы пытаемся объединить всех, неминуемо мы опускаемся на уровень уравниловки. И мы начинаем нивелировать людей, мы начинаем их под одну гребёнку грести, и какие-то объединения воспринимаются как угроза для большего единства.

Но в ведическом обществе изначально было разделение на четыре варны, внутри варн было разделение на какие-то джати, касты, где люди ещё ближе были. Люди делились, опять же, по принадлежности к тому, от какого мудреца они ведут своё родство, у них были свои готры и так далее. То есть, когда мы говорим о больших группах, нужно быть очень осторожными с вот этим идеалом полного абсолютного единства, потому что в конечном счёте мы будем объединять с помощью какого-то общего знаменателя, и этот общий знаменатель, который нужно будет выделять, он будет принижать всю эту группу. Мы потеряем разнообразие, мы потеряем красоту, которая в разнообразии, в том числе, находится, мы потеряем какую-то силу, энергию, яркость проявления индивидуальности, потому что всё это будет восприниматься как угроза единству.

Настоящее единство — это единство с учётом того, что у разных людей может быть разная степень близости. С кем-то я ближе, с кем-то нет. Даже на этих встречах я встречаюсь с одними людьми, и я бы не смог общаться с другими людьми на те же самые темы. Но с какими-то людьми естественным образом общаешься, и, с этим человеком общаясь, получаешь и начинаешь видеть что-то.

То есть я бы не ставил нереальных задач. Нам нужно формировать единство на основании каких-то ценностей, прежде всего, нравственных ценностей, моральных ценностей, духовных ценностей, которые у нас есть. Об этом мы должны говорить. Но мы также должны приветствовать наличие каких-то малых групп, в которых люди будут себя чувствовать очень комфортно, разделяя при этом некие общие фундаментальные ценности. То есть я бы не стал ставить эту задачу — полностью стирать эти малые группы, это в принципе невозможно. И в конце концов, поставить такую задачу — значит рано или поздно прибегать к каким-то методам насилия, что только разрушит единство.

Патри прабху:

Я приведу такой пример. В Непале национальный гимн страны такой, что «мы все — разные цветы, но мы соединены одной ниткой. Мы все такие разные цветы — белые, жёлтые, зелёные, красные, но у нас одна нитка, которая нас связывает», то есть связаны одной ниткой. И вот эта нитка — это цель.

Можно привести другой пример, как военный пример. Есть разные подразделения — пехота, авиация, артиллерия, разные свои маленькие функционирующие группировки, как подразделения, у которых есть специфическая направленность. Пехота, авиация, они совсем не похожи друг на друга. Но все вместе они — армия, и каждый не противопоставляет себя другому, он дополняет. Подобно тому, как единство организма — если в целом состояние здоровья — печень, почки, они все выполняют разные функции, и никто не пытается заставить себя быть носом или почкой. Все делают свою функцию, но они делают для того, чтобы удовлетворить желудок, друг с другом кооперируются, чтобы все были здоровы и так далее. В этом плане. Что у них есть одна цель. И в примере с этой командой, у них была одна цель — достичь победы. Виджайате ш́рӣ-кр̣шн̣а-сан̇кӣртанам (Шикшаштака, 1). И неважно — кто-то распространяет книги, кто-то готовит лепёшки, чапати, кто-то подвозит на машине, мы можем быть — разные группы шоферов, поваров, но у нас одно дело. Если у нас есть понимание того, что мы здесь делаем вместе, мы можем быть разными в себе.

Я в этой связи хотел стихотворение прочитать, чтобы немножко философию разбавить. Это я сам себе написал.

Не думай, что ты самый лучший, не превзойдён во всём хорошем.

К вайшнавам присмотрись получше, ты всё увидишь и поймёшь.

Ведь в каждом есть частичка Бога, святого качество искра,

Увидеть это ты попробуй, желая каждому добра.

Не упрекай других бесцельно, не замыкайся ты.

Не смотрится цветок отдельно, в букете смотрятся цветы.

Себе не набивай ты цену, святым не нужно подражать.

Старьё всё подлежит обмену, с большой ценой не будут брать.

Другим служить ты постарайся, телам и душам их служить.

Процессу любовному, бхакти, ты отдайся и дружбой бхактов дорожи.

Цветов быть в поле много может, и каждый сказочно цветёт,

И в каждом есть частичка мёда. Но тот, кто мёд собрать не сможет,

Тот вкуса мёда не поймёт!

Шрила Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

Я за последние два дня этот непальский гимн уже три раза слышал, и Патри, когда объясняет это, я слышал его проповедь на Непале, немножечко пытался понять. Он говорит, что мы все тут в Непале — одна гирлянда, и, говорит, парочка иностранцев к этой гирлянде примешалась, два иностранных цветка — на меня показывает и на себя. И все хлопали, все принимали, васудхайва кутумбхакам. Господь Чайтанья, Он дал эту гирлянду, на весь мир надел, харинама-санкиртана.

ВОПРОС:

Как на практике правильно общаться в условиях высокой эмоциональной напряжённости? Как понять другого, услышать и увидеть ситуацию его глазами?

Патри прабху:

Мы сталкиваемся, особенно сейчас, с этой ситуацией, когда у людей возникают определённые конфликты на личностном уровне и даже на социальном уровне. Я бы так ответил. У нас лидеры в Непале, мы проходили образование, обучение среди этих лидеров, и я предлагал даже на уровне ИСККОН, нашей организации, тоже пройти это образование, обучение. Это называется ненасильственное общение. Опять же, для внеклассного чтения — есть такое понятие, как ненасильственное общение, профессор Маршалл, кто, может быть, слышал, в курсе, я очень сильно рекомендую. И вот он описывает, например, что в этом мире существует два вида людей. Одни — шакалы, а другие — жирафы. И вот шакалы — это люди, которые не в буквальном смысле шакалы, то есть ты шакал, нет. Просто такой психотип — они всё время воют, и всегда обшакалят других. А жирафы — это люди, у которых самое большое сердце. Жираф — это животное с большим сердцем. Чтобы кровь накачать туда, знаете, наверх, в голову, нужно большое сердце, эмпатия нужна. И он говорит: «Весь процесс ненасильственного общения заключается в том, чтобы стать из шакала жирафом».

И я даже своих лидеров возил на образование, у нас даже семинары проводили его представители. И там такое интересное упражнение. Ставят четыре стула. Первый стул называется «шакал вне». Потом второй стул — «шакал внутрь». Потом — «жираф внутрь», и потом — «жираф вне». Люди первой категории сидят на первом стуле, и они всех «шакалят вне»: и то плохо, и это не так, так и сяк, и эдак не так, и в конце концов, пока они не перессорились со всеми. Горшки со всеми перебили уже, вот всё, и в конце концов они начинают «шакалить» сами себя: «Я такой плохой, это всё из-за меня, я плохой», начинают себя самобичевать. И, говорит, самое тяжёлое упражнение — как перейти от «шакала внутрь» к «жирафу внутрь» — начать себя уважать, то есть сострадание к себе.

Сатсварупа дас Госвами написал одну книгу о сострадании, «Compassion». Сострадание начинается с самого себя, стать сострадательным к самому себе, прежде всего. И потом, когда мы научимся сострадать самому себе, целое упражнение там есть, потом мы научимся «жираф вне», мы начинаем сострадать к другим. Не симпатия, а эмпатия. Симпатия означает: я знаю, как ты чувствуешь. А эмпатия означает: я чувствую, что ты чувствуешь. То есть это более глубоко, пара духкха-духкхи фактически, понимаете?

И он приводит очень много примеров удивительных. И он также говорит решение. Он приводит пример: Палестина, Ирак, арабы, евреи, вековое сражение было между ними. И он говорит, что существует две вещи: есть ощущение, а есть вселенские потребности у каждого. И там даже у него такие карточки есть, нужно проанализировать, общаясь с другими, мы должны научиться чувствовать, что они ощущают, что они чувствуют. Пара сухкха-сухкхи, пара духкха-духкхи, просто действительно почувствовать сердцем. Как говорят, походить в его калошах, нужно надеть его шлёпанцы, побыть на его месте, почувствовать это всё.

Он говорит, что есть ощущения, а есть потребности. И если люди что-то ощущают, скажем, негативное, к примеру, какие-то чувства испытывают, это говорит, что какие-то из вселенских потребностей не выполнены, то есть не удовлетворены, они чувствуют. Например, одна из потребностей — быть здоровым, одна из потребностей — быть услышанным, одна из потребностей — быть частью команды какой-то, быть счастливым, например. И если есть такие вещи, которые не удовлетворены, человек будет обязательно испытывать определённые чувства. И наша задача сейчас, как вайшнавов, мы должны научиться быть с большими сердцами — почувствовать, что другие чувствуют.

Другой пример, я читал, про эмпатию. Когда один калека-мальчик без ноги с протезом пришёл с мамой на птичий рынок, хотел щенка себе купить. Он заходит в магазин, там много щенят всяких, различных мастей. И один щенок в дальнем углу одинокий скулил, в углу сидел. Мальчик подошёл и увидел, что у этого щенка нога поломана, и он спросил:

— А почему этот щенок не со всеми?

А этот хозяин магазина говорит:

— Да он бракованный, он калека, у него нога поломана, мы его утопим, никто его покупать не будет.

А мальчик посмотрел на щенка и говорит:

— А я куплю! Сколько стоит?

И продавец сказал:

— Один доллар.

— А нормальный сколько стоит, здоровый?

— Здоровый стоит пятьдесят долларов.

Он говорит:

— Я возьму вот этого калеку за пятьдесят долларов.

И тогда этот владелец магазина сказал:

— Ну зачем? Если уж будете тратить такие деньги, возьмите хорошего тогда уже, ради Бога!

И мальчик тогда поднял свою штанину и показал протез. И хозяин магазина просто опустил голову и сказал:

— Извините! Я всё понял.

То есть каково быть такому изгою общества, когда ты калека? И только этот мальчик мог почувствовать, что этот щенок, наверное, чувствует. Это вот эмпатия в действительности.

Поэтому я думаю, чтобы почувствовать людей, конечно, неплохо иметь голову в облаках, но главное, чтобы ноги от земли не отрывались. Мы должны оставаться людьми, просто человеческими существами. Не просто существами, а должны быть с большим сердцем существами, не просто философскими гьяни, далеко в небесах, а role model, примером для подражания, а иногда нужно просто спуститься.

Или, например, Васудева Датта, в нашей традиции. У него черви были в ранах, червь падал, он его поднимал и садил опять себе в рану: «Ну что ты тут, покушай!» У него такое сострадание было, что он готов был даже жертвовать самим собой. Не говоря о том, что Иисус Христос за нас пошёл на Крест и так далее. Поэтому это очень важно, мне кажется, — пытаться почувствовать, что другие чувствуют. И тогда другие люди, они же ведь тоже люди, ощущают всё. И если они видят, кто мы, то тогда люди будут готовы оставаться с нами. Мы можем уменьшить раздоры и раскол и в команде, и в организации, да и вообще по всему миру, этот принцип работает — ненасильственного общения.

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

Бер-Кришна Махарадж написал книгу на эту тему, он тоже проходил и этот семинар, и осмысливал её, и написал об этом с точки зрения сознания Кришны, его книга переведена на русский язык, насколько я знаю, вот-вот будет напечатана, где-то в Прибалтике его ученики опубликовали её или публикуют, в процессе публикации находится.

Я о другом хотел сказать. Вопрос был в том, как научиться слышать другого. Ну и, собственно, ты ответил на этот вопрос, наверное, дал единственно возможный ответ на него. Для этого надо просто стараться услышать другого. Надо просто прилагать старания, надо просто понимать, что это важно. «Святая наука — услышать друг друга». Это труд, это сложно.

Я хотел бы сказать о том, что нам мешает это сделать. В принципе, мы много раз слышали о том, что надо стараться, надо слушать, слово «эмпатия» выучили, красивое греческое, проповеди на этот счёт слушали. Когда дело доходит до дела, всё время оказывается, что во время тренингов было легче. На практике услышать другого, почувствовать другого сложно, и я думаю, что тут надо понять, что мешает этому. А мешает этому, по крайней мере, один из существенных факторов, который мешает нам услышать другого — это страх. Страх, во-первых, выйти из зоны комфорта какой-то своей: я вот сижу тут, а тут какой-то человек, от него пахнет плохо, у него какие-то непонятно какие мысли, ещё что-то такое. Один страх — это просто трудиться по этому поводу.

Второй страх — это страх потерять себя, страх того, что вдруг он меня перетянет на свою сторону, и я утрачу какую-то свою правоту или ещё что-то такое. И это тоже очень существенный страх. И тот, и другой страх, как и любой страх в этом мире, он коренится в неуверенности нашей, в незащищённости нашей, в нашей ущербности. Надо понять точно одну вещь, что услышать другого, почувствовать другого, встать на точку зрения другого не обязательно означает поменять свою точку зрения. Я могу оставаться, могу не остаться. Не нужно бояться этого — услышать просто реально другого человека, соприкоснуться с ним. На самом деле это радостный процесс.

Я вот в это время сейчас с Патри занят, конечно, тут, но я соприкасаюсь с ним, я всякий раз радуюсь, когда мне удаётся с ним соприкоснуться. Он два дня назад вышел перед залом, в котором сидело три тысячи человек, и этот зал собрался не на Патри, этот зал собрался на совсем другого человека. И тут выходит некий монах в каких-то одеждах, да ещё и с аккордеоном. И я смотрел на него и поражался его смелости, открытости, как он этот зал буквально за несколько минут своим сделал, и как этот зал, который пришёл ради другой цели, и как он с открытым ртом его слушал! И я понимаю, я никогда Патри не буду, близко никогда Патри не буду, никогда я с аккордеоном на сцену не пойду. Но при этом я, соприкасаясь с ним, я чувствую, что я оживаю, что-то ко мне такое приходит, чего раньше не было. Понятно, что это не в любом общении такое будет и так далее, мы говорим о каких-то идеальных ситуациях.

Но в принципе, вот мы, живые люди, для чего нас Кришна свёл вместе? Для того, чтобы попытаться услышать друг друга, для того чтобы соприкоснуться с чем-то живым. Другое дело, что многие люди превращаются в какие-то машины, в некие функции носителей какой-то философии, функциональные носители философии. Это, к сожалению, происходит всюду, в обществе преданных тоже. Он уже не человек, а некая функция. Вот он какими-то готовыми формулами рубит, неважно, какими, которые он где-то услышал, не освоил никак. И понятно, что с такими людьми особенно близко общаться не хочется, это факт. Но всё равно, даже такой человек внутри-то он живой, и это от меня зависит, насколько я живой, смогу ли я этого механизированного человека, человека, в которого вселился некий эгрегор, какая-то функция, который стал какой-то функцией, смогу ли я этого человека расшевелить. Это на самом деле вызов для меня. Если я буду смотреть на него просто как на некую функцию, ставить на нём крест жирный — это возможно, это я не говорю, что это заведомо негодная стратегия. Но в принципе, если уж действительно как-то нас Кришна свёл, то вот моя обязанность — попытаться до живого человека внутри достучаться.

Сражаются сейчас — это можно видеть очень часто — это некие функции. Они сражаются друг с другом. И это сражение порождает ненависть. А люди-то, если они живые люди, если они почувствовали друг друга, о чём Патри и говорит, если вот эта эмпатия произошла, некая синхронизация произошла, они же сражаться не будут, они любить друг друга будут. Я увидел этого живого, трепещущего какого-то человека со своими болями, со своими страданиями, со своими тараканами, со своей схемой какой-то, которую он где-то там выучил и пытается её сейчас по методичке говорить другим. Ну да, тогда ничего не произошло. Просто иногда происходит чудо, когда, действительно, один человек размораживает другого человека. И вот ради этих моментов стоит жить.

И если мы уважаем себя как человека, не просто как какую-то функцию, или какую-то роль, или ещё чего-то, то вот это наш интерес в жизни. Не наказать другого человека, не проучить другого человека, не доказать свою правоту, не победить его, а как-то растормошить его и увидеть его красоту и соприкоснуться с этой красотой, и поделиться чем-то, что у меня есть, и может быть, принять от него что-то, что он собой несёт.

И для этого бояться не надо, бояться не надо, бояться не надо. Шрила Прабхупада не зря был назван Абхаем, Абхай Чаранаравинда. Я читал несколько Пуран, во всех Пуранах есть описание Кали-юги. И в «Бхагават-пуране», «Вишну-пуране» говорится, что дхармой для Кали-юги является нама-киртан, нама-санкиртана — повторение святого имени. А в других Пуранах, «Брахма-вайварта-пуране», если я не ошибаюсь, в нескольких Пуранах мне это встречалось, говорится, что дхарма для Кали-юги — это бесстрашие. И Шрила Прабхупада показал, что это синонимы на самом деле. Абхай Чаранаравинда — бесстрашный человек, научил нас повторять святое имя, не боясь ничего. И не бояться ничего — значит, не бояться других, не бояться быть самим собой, не бояться достукиваться до людей, не бояться правду говорить. И это очень страшно — не бояться этого всего делать. Но это дхарма, дхарма века Кали. Мы не можем совершать аскезу, как в Трета-югу, или Сатья-югу, мы не можем заниматься медитацией, как в Трета-югу, совершать аскезу, как в Двапара-югу, в Трета-югу, делать пышные жертвоприношения, но вот быть самим собой, повторяя святое имя в связи с Богом, мы можем, мы должны. Поэтому Шрила Прабхупада — он Абхай Чаранаравинда Бхактиведанта Свами Прабхупада.

Патри прабху:

Я вспомнил удивительный пример из своей жизни, когда я был в своё время в Аллахабаде, меня послал духовный учитель построить храм, мы построили там храм на берегу Ямуны, Вы там тоже были. У нас много там потрясений было, конечно. Странные достаточно люди у нас там были, матаджи и прабху, мы не будем упоминать здесь, реально на уровне сумасшествия. А что делать? Кого Бог послал, с теми и работаем. И ко мне пришёл — а я тогда выполнял обязанности руководителя в этом храме — один старый человек лет шестидесяти, и он слёзно, реально, попросил меня: «Можно я у вас в храме буду жить? Я буду книги распространять, благовония, я люблю книги Прабхупады. Я вдохновился от одного проповедника в Калькутте, я вообще контрактный директор большой компании, я был инженером всю жизнь, но я всю жизнь ищу истину, и я шесть лет потратил по всей Индии — проехался по всем ашрамам, и Ауробиндо, и Шанкарачарья, Шангири Матх, и Рам-Кришна миссия, везде. И в конце концов я услышал про Прабхупаду, прочитал его книгу и так вдохновился, я хочу предаться, свою жизнь отдать. И через шесть лет я приехал, я теперь понял: в святом месте Праяга я хочу отдать жизнь его миссии, буду книги распространять с утра до вечера».

А поскольку я был тоже лидером санкиртаны ещё на Украине в своё время, я так вдохновился, думаю: «Надо же, хоть кто-то будет книги распространять! А то тут столько бездельников, хоть один санкиртанщик будет у нас тогда». У нас было «ты, да я, да мы с тобой», пару человек всего было в храме. И там было пару брахмачари таких, индийских, и этот дедушка вдохновился книги распространять. Я говорю: «Ну давайте, давайте к нам!» Что вы думаете, он в семь утра уходил и приходил поздно вечером, в семь вечера, распространял стопки книг и кучу благовоний. И я его в храме держал.

Но ко мне пришли и стали жаловаться брахмачари: «А почему он не встаёт на мангала-арати, а почему он не встаёт на гуру-пуджу?» Он внешне этому не следовал. И потом уже поздно вечером, часов в одиннадцать, была драка в брахмачари-ашраме, драка на кулаках. Я открываю дверь своей комнаты и смотрю: этот старый дед сражается с одним брахмачари, дерутся прямо. Я вступился за них, растянул и говорю: «Вы что, с ума сошли!» Они говорят: «А почему он табак ест? А почему он такой?» и стали на него наговаривать. И это уже было слишком. Я терпел-терпел, и думаю, раз уже табак, уже пошли принципы. «Всё, — говорю, Субрамани его звали. — Завтра зайдите ко мне в кабинет. Мы с Вами поговорим серьёзно». И на следующее утро он с понурой головой пришёл ко мне в кабинет.

— Вы знаете, я, конечно, Вас уважаю и люблю, но Вы на мангала-арати не встаёте, на гуру-пуджу не приходите, Вы табак едите, ну нельзя Вам здесь в храме находиться.

И вот представляете, мы с ним сидели вдвоём, я пытался его понять.

— Ну вот скажите мне, почему? Я Вас так люблю, Вы проповедуете, ну вот почему Вы на мангала-арати не встаёте уже сколько времени? Как только гуру-пуджа, Вы за ворота сразу уходите.

И он говорит:

— Вы знаете, у меня много лет уже радикулит, и я просто встаю в три утра и читаю мантру в кровати прямо. Я до мангала-арати уже вычитываю почти уже всю. Но я просто физически не могу встать, у меня так болит спина ужасно.

— А почему Вы с гуру-пуджи уходите?

Он говорит:

— У меня, знаете, проблемы с желудком, и у моего аюрведического врача только свободное время в 7:15, и поэтому, чтобы попасть на его аудиенцию, он мне назначил время в 7:15, поэтому я хожу к своему лечащему врачу в это время.

Так-так-так. Я говорю:

— А почему Вы табак едите?

Он говорит:

— Да это не табак! У меня проблемы с желудком, и доктор сказал, чтобы я сушил листья туласи, предлагал Кришне, и просто так растирал и ел. Поэтому это туласи, предложенная стопам Кришны.

И вы знаете, я просто слушал, и у меня слёзы на глаза наворачивались. Я буквально только что хотел выкинуть из храма искреннего человека, ну, может, больного, может быть, не такого молодого, как другие. И он встал на колени передо мной — я пацан ещё тогда, тридцать лет — и говорит:

— Только прошу Вас, я жизнь свою отдал Прабхупаде, не прогоняйте меня из храма, не прогоняйте меня от Прабхупады! И он стал плакать. И вы знаете, я тоже стал плакать, и мы просто обнялись. Я его обнял и говорю:

— Да я Вас не выгоню, не выгоню я Вас!

И я его оставил, понимаете! Просто полагаясь на эти все мнения толпы, которая там что-то себе презумпцию придумала, причину, а причина была совсем в другом. Я попытался его понять, и вы знаете, я так проникся, мы с ним просто обнялись, и он потом ещё много-много книг распространил после этого, находясь у нас в храме.

И вот Вы сейчас говорите: попытаться прочувствовать другого человека. А может быть, ему нелегко сейчас? Может быть, он петляет сейчас через свои трудности в жизни, которые нам придётся тоже в своё время преодолеть? Поэтому очень важно почувствовать человека, где он находится, на каком распутье в жизни, и помочь ему.

ВОПРОС:

С кем нужно сближаться, а с кем достаточно сохранять уважение на расстоянии? И как понять, в каких случаях необходимо сохранять отношения и пытаться во что бы то ни стало примирить разногласие, а когда лучше прекратить близкое общение?

Патри прабху:

Очень часто мы сталкиваемся, и очень много людей хотят быть впереди частью команды, прямо претендуют: «Нам тоже нужно уважение», и претендуют на определённое положение как в организации, так и в обществе. Я не буду говорить обо всей организации всемирной, а скажу просто про нашу команду, как мы выстраиваем отношения.

Есть, как я понимаю, согласно Бхактивиноду Тхакуру, есть социальный уровень, есть психологический, есть духовный и физический уровень. То есть понятно, если отношения между разными полами, то физический — должна быть дистанция, семейные люди, отрешённые люди. Социальное положение тоже определяет необходимость держать уважительную дистанцию в определённых случаях. Рядом с царём и высокими людьми, большими политиками, лучше к ним близко не приближаться и не сентиментальничать с ними, потому что, как говорят: женщина, огонь, учитель и политик — нужно держаться на уважительном, правильном расстоянии, чтобы не слишком далеко и не слишком близко. Это социальный.

А вот что касается духовных отношений, вы знаете, я путешествовал по всему миру, и я проездил по разным организациям, и я этот вопрос глубоко изучал. Я был в христианских организациях, я был в буддийских организациях в разных странах: в Малайзии, в Тайланде и так далее. Я был в христианских организациях, чем мне напоминает очень сильно, мне запомнился визит в общину амишей, в Западной Вирджинии, я там у них пожил, мы там с ними были. Я удивился их поведению, как они ведут себя: очень простой образ жизни — возвышенное мышление. Они не позволяют своим сердцам оскверняться. Даже если их не понимают и насилие над ними проводят, всё равно они не позволяют жадности, гневу, зависти проникать в их сердца.

И я тоже был в таких имперсональных организациях, как Ауровиль Пондиччери, возле Мадраса, тоже тысячу семей живёт, община. И я пообщался с их лидерами, я хотел узнать, как же они такую команду создают, как они могут в течение долгих лет такие большие общины содержать. Например, я был в одной буддийской общине, Шанти Ашок возле Бангкока, там у них школа, семьсот детей, там у них больница, типография, семейные люди и монахи живут вместе, удивительный опыт.

Так вот, я, пообщавшись с ними, взял хорошие принципы их общин. И когда я приехал сюда в Непал, я собрал все принципы, я что-то выкинул, что-то оставил у себя, и мы составили сливки, оставил выборочно. И мы составили свой устав, прямо в нашей общине. Я собрал своих лидеров, мы это обсудили, оставили какие-то принципы и составили негласный устав. И мы даже прописали определённые категории членов общины, уровень их ответственности. Один из принципов нашего устава заключается в том, что старшинство члена общины заключается не в том, сколько ему лет, а сколько ответственности он готов на себя взять в соответствии со своей потенцией, сколько ответственности он сможет взять на себя постоянно. Не от количества, а от его искренности служить. Будет он гирлянды делать или пуджарить, служить, но взять ответственность на себя нужно.

И мы прописали определённые категории людей: миссионеры, доброжелатели, друзья, прихожане, гости и так далее. И к удивлению, когда мы сделали опрос, то некоторые в категории гостей, которые приезжают раз в году и только и делают десять рупий пожертвования в храм, оказались старшие преданные, которые по двадцать лет в сознании Кришны, но они оказались в категории гостей. Но они претендовали, чтобы их уважали как миссионеров. Поэтому говорят, знаете, Богу Божье, кесарю кесарево, или как на хинди говорят: дудка дут паника пани — очень чётко нужно понять, какое положение человек занимает в обществе — в социальном обществе, в духовном отношении с нами и за физическое положение — его пол, статус и так далее. И вот учитывая все эти принципы, нужно выстраивать все эти отношения правильно, тогда они будут здоровыми. И по крайней мере, наша команда небольшая, но мы функционируем, пытаемся придерживаться определённых принципов, и я вижу прогрессивно оно растет. Это мой практический такой опыт.

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

То есть твой ответ на этот вопрос, в каких случаях надо общаться близко, а в каких случаях лучше прекратить близкое общение, твой ответ на этот вопрос — давайте посмотрим, действительно, кто важен, к какой категории мы принадлежим, и вот там внутри будем бороться за это общение. Это ответ на этот вопрос с точки зрения какого-то внешнего статуса, это хороший ответ, правильный ответ, потому что, действительно, есть люди, которые просто самим Богом посланы мне, чтобы мы были рядом, и за отношения с ними надо сражаться.

Есть другой ответ на этот же самый вопрос, немножко с более внутренней точки зрения. Всегда есть люди, к которым мы чувствуем определённое влечение или определённую близость внутреннюю. И если есть такой человек, то даже если у меня возникли какие-то разногласия с таким человеком, я должен сражаться за эти отношения. И даже если я не чувствую близость, просто, в принципе, вначале Патри привёл пример своей матери и отца, и у Гуру Махараджа был точно такой же пример матери и отца, которые хотели разводиться, но не стали разводиться из-за него, пожертвовав ради него чем-то своим. Вот тут у них была более высокая цель, ради которой они сохранили отношения, и не просто сохранили, а ещё и вывели их на какой-то другой уровень.

То есть это тоже, можно сказать, внешние вещи, а может быть, и не внешние вещи. То есть, есть люди, которых я не должен бросать просто. Вот я чувствую, что Кришна хочет, чтобы мы были вместе, Кришна послал нам этих людей. И я должен за этих людей бороться, за отношения с ними. И это большой труд, непростой труд. А есть люди, которые, ну вот они случайно появились в моей жизни, они пройдут мимо, наверное, за отношения с ними сильно бороться не стоит, потому что они всё равно случайные.  Есть люди, которые посланы нам Богом, посланы судьбой — наши близкие, люди, с которыми мы бок о бок служим, трудимся. Ну вот, надо за них сражаться и с ними выстраивать отношения.

Патри прабху:

В этой связи можно привести аналогию дерева. Как у дерева есть листья, есть ветки, есть ствол, а есть корни. И вот есть люди, которые приходят, и пока хорошая погода, лето, тепло, они как зелёная листва — много их, они такие все хорошие, шуршат на ветру. Но как только приходят холодные времена в нашей жизни, осень, они опадают, куда подул ветер, они сразу улетают вместе с ветром. Есть такие люди, как веточки. Вроде говорят: «Мы с тобой, мы с тобой вместе, можешь на нас полагаться!», мы на них наступаем, и они ломаются. Иногда тоже мы бываем веточками для кого-то, кто-то для нас бывает веточками. А есть такие люди, как корни. Их может быть немного, но они питают нас, они постоянно поддерживают нас. Вот за таких людей нужно бороться. Это, мне кажется, сваджатйа на санскрите называется, то есть джатйа — это как семья, люди одной семьи, одной группы крови. Хотя если есть даже непонимание, есть все причины, чтобы раскол произошел, но всё равно люди остаются вместе, как мы с Вами обсуждали это уже.

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

Йадйапи двамса каране — хотя есть все причины для того, чтобы рассориться, са према парикиртитах — это называется премой, это определение Рупы Госвами из «Уджджвала-ниламани», определение духовных отношений.

ВОПРОС:

Единство в санге учеников при разногласиях. Бывает такое, что преданные ссорятся друг с другом и потом не хотят ходить на встречи, где кто-то из них присутствует. Им сложно бывает открывать сердце, потому что на встречах в санге преданных, можно расширить даже, что, бывает, в храм люди не ходят, зная, что туда идёт какой-то преданный, и просто так не хочется с ним соприкасаться, какая-то боль эта внутренняя, она не даёт человеку раскрывать сердце. И, конечно же, бывает сложно просто такую сангу как-то вообще объединить, когда между людьми возникает такая дистанция. И как сотрудничать в том случае, когда между людьми возникают такие противоречия, и сложно их объединить? Для преданных это создаёт такую атмосферу, когда очень сложно объединиться и выстроить какое-то общение, когда люди так отдалены друг от друга. Что бы вы посоветовали в этом случае?

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

Тут можно дать несколько советов. Один совет — все зависит от того, насколько глубоко зашло дело. Дело может зайти так глубоко, причём не чисто субъективно зайти глубоко, а у людей есть несовпадение или конфликт на глубинном уровне, на уровне ценностей. Ну вот не смешиваются они! Как вода и масло. И там что ни делай, можно как угодно бултыхать, всё равно, перестанешь бултыхать, масло будет отдельно, вода будет отдельно. Поэтому в этом случае, наверное, лучше отдельную сангу сделать, где люди будут смешиваться и общаться хорошо. Такое может быть. Не нужно драматизировать такие ситуации, это возможно, ничего страшного в этом нет. Это один ответ на этот вопрос.

Другой ответ — если всё-таки дело не зашло так далеко, и расхождения не на уровне принципов, не на уровне каких-то очень важных и глубоких ценностей, то тут это вопрос того, чтобы выйти из зоны комфорта, услышать человека, услышать его проблему, его проблему с другим человеком, попытаться помирить. В общем-то, строго говоря, фасилитатор, или человек, который собирает учеников, у него по крайней мере теоретически должен быть какой-то навык вот этого примирения людей друг с другом. И это, в сущности, не такая сложная вещь. Это значит, попытаться услышать одного, попытаться услышать другого и попытаться пересказать одному претензии другого, перевести на его язык, и другому дать возможность услышать это. Ну то есть как-то примирить. Если есть такая возможность — это самое лучшее. Если нет, другой вариант тоже вполне нормальный.

Патри прабху:

Люди разные, потому что они разные, потому что они имеют право быть под небом голубым. Мы все родились с разными качествами: ча̄тур-варн̣йам̇ майа̄ ср̣шт̣ам̇ / гун̣а-карма-вибха̄гаш́ах̣ (Б.-г., 4.13) — есть люди, которые органически, может, не совпадают, не сочетаются, и поэтому просто им сделать определённые зоны, где они могут служить, и лидер должен научиться таким образом органически объединять.

Но есть определённые вещи, с которыми мы, конечно же, не должны мириться ни на лидерском уровне, ни на личном уровне. Философски — есть сварупа, есть татастха, есть внешние разногласия, это можно ещё терпеть. Но если, конечно же, есть разногласия принципиальные, философские, имперсональный человек или персональный, здесь есть вещи, которые мы терпеть не должны.

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

Или если человек принципиально занимает позицию оскорбителя, когда он не признаёт никого и хочет только делать интриги, такое тоже может быть. Я видел людей, к сожалению, я помню свой шок, когда я впервые столкнулся с таким человеком. Я не верил, что такое может быть. Но реально это случилось в Швеции, когда приехал один редактор туда, очень квалифицированный человек, я даже не буду давать указания на пол этого человека. Но этого человека не интересовала вообще… Редактировать он мог хорошо, или она, но нравилось ему ссорить других. Вот реально удовольствие он получил от того, чтобы одному сказать про одно, другому про другое, и поссорить всех. И я немного потерпел, а потом сказал: «Простите меня, пожалуйста, я очень Вас уважаю, но давайте я буду уважать Вас на расстоянии». То есть, есть такие люди, которые просто не могут в обществе жить, и надо оградить общество от них. Такое тоже есть.

Патри прабху:

У меня тоже было пару таких случаев в жизни, когда мне, как лидеру, как старшему члену команды мне пришлось сказать некоторым проповедникам, которые приезжали, старшие, замечательные, философски подкованные проповедники. Но они приезжали, и в результате их проповеди у нас возникал раскол в команде, люди начинали враждовать, группировки возникали. И мне просто пришлось сказать: «Вы извините, если будет нужен Ваш совет, мы Вас об этом попросим». И человек говорил: «Я могу говорить всё, что хочу, потому что никто не платит за мои билеты, я сам оплачиваю себе билеты, поэтому я не завишу ни от кого, я брахман». — «Ну, будем брахманами на расстоянии», — я тоже так сказал. Вы знаете, таким образом мы сохранили общину, реально, просто сохранили. Человек хороший, но просто в данной ситуации нужно было встать и очень чётко озвучить позицию.

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

Но это крайний случай, не нужно сильно этим пренебрегать.

ВОПРОС:

Какие причины обычно мешают преданными принять — не согласиться, а именно принять другую точку зрения, другую позицию, вообще другого преданного с его возможно какими-то недостатками? Если возникает сложная или опасная ситуация в жизни, то усиливается такая тенденция, как непримиримость к другим точкам зрения, то не означает ли это определённый уровень сознания Кришны, более похожий на простую религиозность?

Патри прабху:

У меня сразу же перед глазами образец Шрилы Прабхупады, удивительно. Ум, он как парашют, как мы уже говорили, он работает, когда открытый. Ма̄м̇ паш́йати сарватра (Б.-г., 6.30) — когда мы начинаем видеть Кришну в разных Его проявлениях, не говоря уже о том, что он может проявляться как преданные вокруг нас. И когда Прабхупада, помните, распространял журналы «Обратно к Богу» в автобусе, ему кондуктор сказал: «Что же Вы делаете? Вам нужно книги писать!», и он в этом увидел наставления своего духовного учителя: «Да, точно! Потому что журналы выбрасывают, а книги никто не будет выбрасывать». Тот же самый пример, когда Прабхупада был болен во Вриндаване, и пришёл этот полупьяный доктор из Матхуры, его нашли, и он сказал: «Свамиджи, Вы тут больной лежите, Вам гулять надо! Что же Вы тут, йоги, довели себя до такого истощения! Вам гулять больше нужно!» И Прабхупада сказал: «Да! Это Кришна говорит!» И с тех пор он стал утренние прогулки совершать.

Я медитирую на его пример. Очень часто мне приходится, знаете, мы постоянно останавливаемся на своей точке зрения, и когда распространяешь книги, у меня такое тоже было, я часто книги распространяю, ещё в начале сознания Кришны, помню, распространял, а у меня была мотивация — заработать больше очков, чтобы меня объявили перед Божествами, было такое. И больше, больше чтобы баллов набрать. И я помню, с книгами стою:

— Возьмите книги! Возьмите книги!

И человек подходит ко мне и говорит:

— Ты знаешь, это «Бхагавад-гита»?

— Да!

— Ты знаешь, я так давно её ищу! Так хочу купить!

Было такое у меня, со столиком стоял.

— Это книга?

— Да!

— Я хочу её купить!

— Ну так возьмите!

— Я её обязательно куплю, но не у тебя!

И он пошёл и купил её у какого-то другого преданного. И мне от этого так было больно, я просто потом думал: «Так вот ты какой!» А оказывается, это же Кришна мне сказал! Кришна!

И ещё у меня был такой пример, как преданные становились преданными. Просто я вышел на улицу и по своей простоте стал прислушиваться к мнению других. И простые прохожие говорили мне: «Иди туда, туда, туда, туда». Нужно было художника найти, я искал художника, не знал, где найти художника этого, потому что я открыл свой ум и подумал: «Ну ладно, Кришна, попытаться, не для имитации». Я попытался прислушиваться, и я поменял своё сознание грубое, я его изменил и стал более, скажем так, мягким к мнению других.

Вы знаете этот пример? Ниранджана Махарадж должен был приехать, Ачьюта Прия позвонил мне из Киева в 91-92-м году: «Приезжает Джи-би-си на Украину в Харьков, нужно найти помещение и художника найти, чтобы нарисовали объявление». Тогда ещё не было этих распечаток, нужно было рисовать кисточками. И художников-то никого не было, и вы знаете, я был дневальным, меня все оставили, все пошли книги распространять, а я дневальным стоял такой, правильный, знаете, шикха дыбом стоит, молодой бхакта, и я всё знаю.

И вдруг Ачьюта Прия звонит: «Нужно художника срочно найти!» Я звоню по телефону, к нам прихожанин один приходил, Дима его звали, он художником был. Я ему позвонил, он говорит: «Не трогайте меня, я пишу контрольную работу», и положил трубку. Я вышел на улицу и просто спросил, буду сейчас прислушиваться ко всем: куда скажут, туда и буду идти. Там бабушки были, дети, я говорю: «Бабушка, мне художник нужен!» Это последнее, о чём они вообще думали. «Художник? Какой художник?» И они говорили: прямо или направо, прямо или налево — дети, люди. Я, наверное, час бродил, полтора, и пришёл к художественному училищу в Харькове. Захожу в приёмную, и тоже бабушка сидит, я отставил все свои ложные соображения: я знаю, и я могу!

«Бабушка, нужен художник!» — «Здесь все художники!» — «Куда идти?» — «На второй этаж!» И там столько молодежи было. «Художник нужен мне!» И один говорит: «Да вот иди вот в этот кабинет». Захожу в кабинет, а там никого нету. Я постучался, а там никого, ни души. И только смотрю, там стоит мольберт, и две ноги за ним стоит. Я постучался громко: «Кто-нибудь здесь есть?» Не отвечает. И вдруг из-за мольберта появляется лицо этого Димы. О-па! Дима появляется! У него аж глаза как у Джаганнатхи были! «Как ты меня нашёл? Я прячусь, даже никому не сказал, что я здесь! У меня контрольная работа». Я ему рассказал, что меня Кришна к тебе привёл, потому что я просто открыл свой ум. Он так рассмеялся и говорит: «Ну, придётся писать объявление Ниранджане Махараджу». Он написал и говорит: «Ну, раз написал, надо пойти послушать его, кто это такой». Он пошёл, ему понравилось, и он стал инициированным учеником, Дина-бандху прабху, одним из художников ВВТ в то время.

Поэтому я так удивился, что, если мы просто откроем свой ум и не будем думать, что я это знаю, просто даже друзья могут быть учителями нам, нам нужно прислушиваться к мнению преданных.

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

Вопрос был в том, почему возникает эта непримиримость, и не является ли непримиримость, особенно в таких сложных ситуациях напряжённых, признаком определённого уровня сознания Кришны? То есть это один из тех вопросов, в которых ответ уже содержится.

И мне хотелось ответить на него немножко по-другому, не идти на поводу у ответа, который в нём содержится, а сказать, что да, безусловно, может быть, непримиримость — это показатель какого-то уровня, но непримиримость другого человека может быть реакцией на нашу собственную непримиримость, которую мы сами не чувствуем. И вот тут нужно понять, действительно ли это его проблема и показатель его уровня сознания Кришны, или это моя проблема. Или он демонстрирует эту непримиримость в ответ на мою какую-то attitude, на моё отношение, и чувствует это во мне и, соответственно, поэтому таким образом себя ведёт. То есть вот это не нужно забывать.

И когда ситуация сложная, очень важно быть снисходительным. В такой ситуации люди могут говорить какие-то жестокие вещи, могут что-то делать. Как ребёнок или как женщина, или просто как слабый человек, или просто как человек в эмоционально взвинченном состоянии. Какая правильная реакция на это? Сначала надо успокоиться и успокоить другого человека, а не обижаться на его непримиримость, не сердиться на это, не обвинять его в том, что у него низкий уровень сознания Кришны из-за его непримиримости, что он на это продемонстрирует. Вот давайте сначала придём в какое-то нормальное состояние, потом будем говорить. А не можем, ну, значит, надо разойтись на какое-то время, потом сойтись.

То есть я бы не торопился сразу же ставить крест на человеке из-за его непримиримости, а всё-таки подумал, нет ли какого-то моего вклада в это всё.

Патри прабху:

Бхакти Расаяна Свами Махарадж об этом очень здорово говорит. Он говорит: «Я знаю упражнение трёх пальцев. Когда мы кого-то пытаемся поставить в виноватое положение, на самом деле три пальца на нас смотрят. Мы должны проанализировать сами: первый палец — вопрос: что я сделал то, чего не должен был делать, и честно на него дать ответ. Что я не сделал, что должен был сделать — второй вопрос. То есть первый вопрос — что я сделал, что не должен был делать в отношениях с этим человеком, чтобы создать эту ситуацию, второй вопрос — что я не сделал, что должен был сделать. И третий вопрос — что делать?» Если мы честно и искренне ответим на два вопроса: что я сделал, что не должен был, и что я не сделал, что должен был, то будет ясно, что делать. Потому что иногда в конфликте мы тоже — нет хлопка с одной ладошкой, обязательно наша доля конфликта тоже есть.

ВОПРОС:

Вопрос по одной из тем, когда говорили об эмпатическом слушании и чувству, то, что чувствуют другие, какую-то боль, например. А как почувствовать эту боль? Что это значит — впустить в себя эту боль и болеть вместе? Мы знаем, что так нужно делать, но что это означает? Как это по-настоящему можно сделать, если не возникает этого в сердце?

Патри прабху:

Первое, что можно сказать — нужно проанализировать, а взял ли я на себя ту ответственность, ту роль, которую этот человек исполняет? Попытаться понять и взвесить, допустим: в чём его проблема и на каком это уровне, и есть ли у меня такой опыт в жизни? Имею ли я моральное право давать ему совет, скажем так, и могу ли я честно почувствовать то, что он чувствует? Потому что зачастую мы чувствуем теоретически только, потому что мы никогда не были в той ситуации. И мой опыт тоже показывает, что, если мы начинаем быть на теоретическом уровне и тем более обвинять человека, допустим, не понимая его, то Господь нас ставит примерно в такое же положение через время, чтобы мы почувствовали то же самое, что он чувствует.

Очень интересно, как говорят, я всегда жаловался на то, что у меня боль в пальцах, пока не увидел человека, у которого нет ног. Но у меня маленький размер обуви, я всегда жаловался, что они давят мне пальцы, и жаловался до тех пор, пока не увидел, что у человека нет ног вообще, а у меня ещё нормально. Поэтому иногда проблемы у людей бывают, они также пытаются, страдают в жизни, так же, как и мы, так же пытаются в сознании Кришны, как и мы, просто на своём уровне. И я чётко понимаю, что, если мы попытаемся увидеть, как они тоже страдают со своего уровня, и тем более, если у нас такой опыт был в жизни, мы должны немножко отмотать назад свою жизнь, будучи в небесах, старшими особенно какими-нибудь такими, духовными, нужно попытаться спуститься на его уровень и вернуть прошлое, и вспомнить себя на этом же месте. А если мы не были, то попытаться взять ту же ответственность, которую он несёт за себя, и почувствовать, что он чувствует. У нас должно быть моральное право, на самом деле. А иначе мы не сможем почувствовать теоретически.

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

Ну да, есть эта поговорка: сытый голодного не разумеет. Если история сохранила ответ Марии-Антуанетты, когда ей сказали, что у народа нет хлеба, она спросила: «А почему они не едят пирожные?» Очень часто мы смеёмся над этим ответом Марии-Антуанетты, но при этом очень часто сами играем роль Марии-Антуанетты, когда проявляем некую чёрствость.

Я бы добавил к этому только ещё одно: эмпатия — это навык, способность приходить в резонанс с другим человеком, чувствовать то, что он чувствует, это способность, которая развивается как любой другой навык. Любой человек может научиться играть на фортепиано, если он потратит силы. Кому-то для этого надо будет очень много сил и времени потратить, кому-то очень легко будет это сделать, но, тем не менее, развить какой-то навык. Пусть мы не станем Святославом Рихтером или Ван Клиберном, но играть на фортепиано в принципе можно. Также как любой человек может какие-то другие более простые навыки развить в себе. Кто-то более способен, кто-то менее способен.

Но эмпатия — такая же вещь. Эмпатия, особенно, когда речь идёт об уместной эмпатии. У кого-то есть от природы дар чувствовать то, что другие люди чувствуют, у кого-то его нет. Кто-то своё сердце ожесточил. И сердце наше могут ожесточать наши собственные наслаждения, как в случае с Марией-Антуанеттой или с нами очень часто. Сердце наше могут ожесточать наши собственные страдания, потому что мы слишком страдаем и сосредоточены на себе, и нам нет дела до чужой боли. Сердце наше могут ожесточать страдания, которые мы видим, других людей, когда мы наблюдаем за страданиями других людей, это тоже может ожесточить сердце. Так или иначе, сердце может быть ожесточённым, менее способным слушать, но если мы понимаем, что это важно, то это можно развить, особенно если мы общаемся с людьми, наделёнными этой способностью.

И если мы вспомним о своих тяжёлых ситуациях и страданиях, и особенно вспомним о людях, которые нам в это время помогали, у меня было несколько очень тяжёлых ситуаций в жизни, но это не так уж мало, на самом деле. Я до сих пор помню всех людей, которые приходили. Я помню, как Говинда Махарадж подставил мне грудь свою, утром рано он пришёл, четыре часа утра было, я плакал у него на груди. Я помню, как Самбха прабху утешал меня, не говоря ни слова. Я помню все эти вещи. И память о том, как другие люди помогали, она тоже помогает нам правильно повести себя в этой ситуации.

Сейчас, разумеется, наше общение отчасти протекает в имперсональной среде всяких чатов, это ужасно совершенно. Что мне хочется сказать — это то, что огромный вклад в эту вражду — это интернетовское общение в чатах, когда люди не смотрят друг на друга, и в принципе у них даже задачи такой не стоит или возможности такой нет, чтобы посмотреть в глаза друг другу. Заочные комментарии — один жёстче другого, один жесточее другого. Я бы, если бы была моя воля, я бы отключил все эти комментарии и сказал: «Хотите общаться, хотите выяснять отношения, приходите, садитесь, смотрите друг на друга! Хотя бы по Зуму, хотя бы встаньте друг перед другом по Зуму, найдите смелость и попытайтесь сказать друг другу, услышать друг друга». Но если мы прилагаем усилия в конечном счёте, то развить эту способность можно, особенно, ещё раз, если мы помним.

И самый лучший способ, если мы хотим общаться с другим человеком, разумеется, если возможность позволяет это сделать, особенно если человек этот находится в каком-то изменённом состоянии сознания, вот тут надо взять за руку его и почувствовать его руку, взять его вот так вот за руку и всё — эмпатия, эмоции другого человека через прикосновение к его руке передаётся. Я несколько раз рассказывал об этом случае, когда меня Самхба, ученик Гопал Кришны Махараджа, вот именно так, он просто взял меня за руку, посмотрел на меня, посмотрел в глаза, понял, что у меня творится, взял меня за руку, всё! Больше ничего другого не надо было. Это один из способов проявить эмпатию или научиться этому. Если есть такая возможность, возьмите человека за руку, вы почувствуете то, что чувствует он. А он почувствует, что вы рядом с ним, и что вы хотите ему помочь.

Патри прабху:

Я хотел бы всем пожелать в такое смутное время, непростое такое время для всех на всех уровнях, чтобы мы оставались просто настоящими людьми — добрыми, честными, настоящими, на своих моральных позициях, на духовной платформе, не поддавались влиянию этих штормов времени, которые приходят и уходят. И очень важно, когда корабль в океане, если он заякорился, неважно, даже если шторм будет, он не перекинется, то есть его не перевернёт, потому что он на якоре, он очень плотно держится. И очень важно также оставаться в связи со своими духовными наставниками, искренними, настоящими наставниками. Потому что, как это Вы тоже в своей лекции говорили, Окуджава пел: «Лицом к лицу лица-то не увидишь, большое видится на расстоянии». И когда мы быстро реагируем на ситуацию и забываем о каких-то моральных принципах — каруника, титикша, всепрощение и прочее, и очень легко порвать эту нитку связующую. Даже если потом связать эту нитку, потом уже из неё сшить ничего не сможешь, потому что там уже узелок будет, пусть невидимый даже для светского общества. Но если мы этот узелок сделали, мы порвали уже эту нитку.

Поэтому, как я привожу пример воздушного змея, он взлетает и взлетает, но у него есть нитка, за которую дёргают, и он взлетает. Иногда змей может даже подумать: «Ну что я такой, нитка меня держит, тянет меня вниз! Я вот, понимаете, лететь хочу, а эта нитка меня тянет». Вот старшие вайшнавы меня: «Вот не хочу я с ним общаться!» Он разрывает эту связь и остаётся без нитки, но он не понимает, что благодаря вот этой нитке, обратной связи, он взлетал выше и выше, и выше. Но, обрывая это общение и руководство, он в конце концов будет какое-то время в воздухе, но в конце концов спикирует вниз.

Поэтому я в это время хочу пожелать всем, чтобы все оставались «заякорёнными» на указания духовных учителей, наставников, не реагировать. Как, знаете, есть «Пепси-кола» или «Фанта», поболтал её, и пузыри идут у неё. Но если вы простую воду минеральную поболтаете, она не будет пениться. Поэтому вся эта ситуация — может быть, тошнит, штормит, а плыть-то надо, как говорят. Не нужно реагировать реактивно, а оставаться добрыми, настоящими, искренними вайшнавами. Я, наверное, пожелания каждому индивидуально — хотите, стихом закончу, Махарадж? Просто пожелание, это для всех преданных. Я обычно песню пою, но у меня с собой ни аккордеона, ни гитары не взял с собой.

Желаю я тебе, родной мой друг,

Не падать духом, коль споткнёшься вдруг

И милость Господа во всех твоих делах,

Случись друзей не окажись вокруг.

И ещё желаю я тебе, родной,

Чтоб оставался ты самим собой.

Делами праведными Господу служи

И славу Кришне неустанно пой.

И будут пусть смеяться над тобой

И сыпать соль по ране по живой,

Даруй же людям радость и любовь,

Как солнце светит пасмурной порой.

Бесцельно ты других не упрекай,

Они несчастны, ты им помогай!

Слепому ты дорогу укажи,

Господь всё это видит, так и знай!

От преданных, родной, не отставай!

Нектар духовный им дарован через край.

Родной мой, счастлив будь в себе самом

И Кришну никогда не забывай!

Харе Кришна Харе Кришна
Кришна Кришна Харе Харе
Харе Рама Харе Рама
Рама Рама Харе Харе!

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж:

Я думал, что это только моя анартха — стихи на лекции читать, а оказывается, не только моя. Я стихов напоследок читать не буду, но некое завершающее напутствие тоже хотел бы сказать. Непростое время. Очень много боли скопилось в сердце, очень много всего. Понятно, что для многих людей это время тоже помогает им осмыслить какие-то вещи, вырасти как-то. Но моё единственное пожелание — мы все сейчас проходим испытания, все, абсолютно все. Наша реакция на эту ситуацию — она и есть, собственно, то испытание. Мне бы хотелось пожелать, чтобы мы с вами постарались это испытание с честью выдержать, пройти его.

И для того, чтобы его пройти с честью, надо действительно проявлять сострадание и стараться не запускать в свое сердце злобу. Ситуация требует от нас порой именно этого. Но чтобы действительно пройти это испытание, сказать: «Нет, я не хочу озлобиться. Я не хочу потерять человеческий облик. Я останусь человеком, чего бы мне это ни стоило, даже если за это надо будет как-то расплатиться очень дорогой ценой». Надо попытаться остаться человеком. Да, Патри сказал, что для этого надо ценить общество людей, которые помогают нам это сделать. Самим очень сложно. Это тяжелое испытание. Еще более тяжелое испытание предстоит каждому из нас, когда мы будем умирать. И это очень тяжелое, очень непростое испытание. Но в этот момент надо тоже остаться человеком — то есть помнить о Боге, помнить о высшем предназначении, не пугаться. Так что вот такое сейчас время. Оно тяжёлое, сложное, болезненное. Но в конечном счете это время дает нам возможность что-то сделать — сделать какую-то работу, которую мы в противном случае не стали бы делать, просто потому, что так человек устроен.