Шримад-Бхагаватам 6.2.13-14. Избавление от оскорблений

Харе Кришна.

Я прочитаю тринадцатый стих их второй главы Шестой песни «Шримад-Бхагаватам». Глава называется «Аджамила получает освобождение от вишнудутов»:

атхаинам̇ ма̄панайата

кр̣та̄ш́еша̄гха-нишкр̣там

йад асау бхагаван-на̄ма

мрийама̄н̣ах̣ самаграхӣт

Пословный перевод:

атха — поэтому; энам — его (Аджамилу); ма̄ — не; апанайата — постарайся принять; кр̣та — уже сделанные; аш́еша — бесконечные; агха-нишкр̣там — искупление его греховных поступков; йат — потому что; асау — он; бхагават-на̄ма — святое имя Верховной Личности Бога; мрийама̄н̣ах̣ — на пороге смерти; самаграхӣт — в совершенстве произнес.

Перевод:

«В момент смерти этот Аджамила беспомощно и очень громко произнес святое имя Господа Нараяны. Этот звук сам по себе уже освободил его от бесконечного количества греховных поступков, которые он совершил за свою жизнь. Поэтому, о слуги Ямараджи, не пытайтесь забрать его к своему господину для наказания в аду».

Комментарий Шрилы Прабхупады:

«Вишнудуты, которые представляют собой высший авторитет, отдают приказ ямадутам, которые не знали, что Аджамила больше не подлежит испытаниям адской жизнью за свои прошлые грехи. Хотя он произнес святое имя Нараяны, имея в виду своего сына, святое имя настолько трансцендентно могущественно, что он естественным образом освободился от всех своих греховных поступков, потому что он произнес святое имя в момент смерти (анте на̄ра̄йан̣а-смр̣тих̣). Кришна также подтверждает в «Бхагавад-гите» (7.28):

йеша̄м̇ тв анта-гатам̇ па̄пам̇

джана̄на̄м̇ пун̣йа-карман̣а̄м

те двандва-моха-нирмукта̄

бхаджанте ма̄м̇ др̣д̣ха-врата̄х̣

“Люди, которые действовали благочестивым образом в своих предыдущих жизнях и в этой жизни, чьи греховные последствия полностью уничтожены, и те, кто избавился от двойственности, иллюзии, занимаются служением Мне с решимостью”. До тех пор, пока человек не избавился от всех греховных последствий совершённых им грехов, он не может заниматься преданным служением.

В другом месте в “Бхагавад-гите” (8.5) так же сказано:

анта-ка̄ле ча ма̄м эва

смаран муктва̄ калеварам

йах̣ прайа̄ти са мад-бха̄вам̇

йа̄ти на̄стй атра сам̇ш́айах̣

“Если человек помнит Кришну, Нараяну, в момент смерти, он безусловно получает возможность вернуться домой, обратно к Богу”».

Я прочту ещё один стих, в котором нет комментария, но который, тем не менее, очень важен:

са̄н̇кетйам̇ па̄риха̄сйам̇ ва̄

стобхам̇ хеланам эва ва̄

ваикун̣т̣ха-на̄ма-грахан̣ам

аш́еша̄гха-харам̇ видух̣

(Бхаг., 6.2.14)

Перевод:

«Человек, который повторяет святое имя Господа, сразу же освобождается от всех последствий бесконечного количества совершенных им грехов, даже если он повторяет святое имя, имея в виду кого-то другого, в шутку, ради музыкального развлечения или с пренебрежением. Таково мнение знатоков священных писаний».

Харе Кришна.

Я скажу несколько слов по поводу этих стихов, которые описывают славу намабхаса святого имени, или тени святого имени. Я говорил вчера, что есть три ступени намабхаса, и есть ступень нама-апарадхи. И Шрила Бхактивинода Тхакур объясняет, что намабхас, даже в самом тяжелом случае, постепенно освобождает человека от его проблем и даже от оскорблений, которые он когда-либо совершил.

И здесь прославляется этот намабхас в случае с Аджамилой. И в двух стихах подряд практически повторяется одно и то же: аш́еша̄гха-нишкр̣там, или во втором стихе аш́еша̄гха-харам̇ видух̣.

Ааш́еша̄гха, агха значит грех. Агха значит действие, которое человек совершил ради удовлетворения своего тела или своего ума. Агха — это действие, которое человек совершает, отождествляя себя с телом и с умом, и пытаясь так или иначе ублажить свое тело, свой ум.

И тут говорится, что святое имя настолько могущественно, что даже тень святого имени, аш́еша̄гха-харам̇, бесконечное количество этих а̄гх, следов, которые остались от греховной деятельности — аш́еша̄ значит бесконечное, аш́еша̄гха-харам̇, уходит благодаря святому имени.

Что не уходит — не уходят апарадхи. И даже апарадхи уходят, и сейчас мы будем разбирать, каким образом и что, собственно, нужно делать, чтобы ушли апарадхи. Но тут говорится, что Аджамиле нужно было один раз всего лишь навсего произнести святое имя в момент смерти для того, чтобы от всех последствий своих грехов избавиться.

И для того, чтобы подчеркнуть этот момент, Шрила Шукадева Госвами называет здесь святое имя ваикун̣т̣ха-на̄ма. Вайкунтха значит «имя Господа», ваикун̣т̣ха-на̄ма значит «имя Господа Вишну». Но Вайкунтха, мы также знаем, это обитель Господа. Обитель Господа и Господь не отличны друг от друга.

Но само по себе слово «Вайкунтха» значит «вай-кунтха», отсутствие кунтх, или преград. Ваикун̣т̣ха-на̄ма буквально значит «имя, не знающее преград и препятствий». Ваикун̣т̣ха-на̄ма-грахан̣ам, так как он принял или произнес это святое имя, которое не знает никаких препятствий, все препятствия были устранены. Святое имя настолько могущественно, что, просто появляясь на нашем языке, оно устраняет все препятствия, память о каких-то совершенных нами греховных поступках заслоняется и в конце концов стирается полностью. Вначале она просто заслоняется до какой-то степени, но в конце концов эта память сотрется полностью. Человек, даже если эта память придет, будет испытывать только отвращение к тому, что он делал. Эта память… он не станет пленником этой памяти.

Обычно мы, находясь здесь в плену кармы, являемся пленниками совершенных в прошлом поступков. Мы делаем что-то и вынуждены повторять те же самые поступки, получая тот же самый опыт, пытаясь усилить, довести до максимума это наслаждение, или этот опыт. Но человек перестает быть пленником этого, даже если память еще остается.

Ямуначарья говорил об этом. Он говорил, что «Когда я вспоминаю, на̄ри-сан̇гаме смарйама̄не, когда я вспоминаю об этом союзе с женщинами, то тогда бхавати мукха-вика̄рах̣ сушт̣ху ништ̣хӣванам̇ ча». Мукха-вика̄рах̣ — лицо мое искривляется от отвращения. Бхавати мукха-вика̄рах̣ сушт̣ху ништ̣хӣванам̇ ча, я чувствую отвращение внутри. У меня нет потребности в этом. Не то что я пленник этого — наоборот, мне даже мысль такая в голову не может прийти, чтобы снова опуститься до чего-то подобного. И это эффект ваикун̣т̣ха-на̄мы. Ваикун̣т̣ха-на̄ма значит, что имя может устранить само по себе любые препятствия.

Однако, как мы говорили с вами, имя — это личность, Бог — это личность. И когда мы повторяем святое имя, нам нужно очень хорошо понимать, что отношения с личностью накладывают на нас гораздо большие обязательства, чем отношения с чем-то безличным. Людям нравится общаться с безличными вещами. Как дети: они берут какую-нибудь куклу, тю-тю-тю, лю-лю-лю, играют, кормят ее, потом отрывают руки, ноги и выбрасывают ее на помойку.

И иногда, в общем-то, тот же самый менталитет остается у взрослых. Иногда на человека находит стих, ему хочется послужить кому-нибудь. Он полюбил кого-то, ему хочется сделать что-то. Но потом он отрывает ему руки, ноги, голову и выбрасывает на помойку. Он только что любил его, но потом, когда он понял, что любовь накладывает очень серьезные обязательства, что нужно быть все время внимательным, что нужно быть все время чувствительным, нужно все время думать о том, нравится это или не нравится другому человеку — это становится слишком большой головной болью. Легче оторвать руки и ноги и выбросить на помойку, чем заниматься этим.

И святое имя — это Личность. Иногда мы поступаем со святым именем так же, как мы привыкли поступать здесь в любви: мы поиграли с ним, и нам интересно послужить ему, что-то новое — послужить святому имени. Но потом нам хочется оторвать руки, ноги и выбросить куда-нибудь. Мы перестаем помнить о том, что святое имя — личность. Мы делаем это на бегу, за рулем, кое-как, лишь бы исполнить какой-то ритуал.

И здесь Шрила Шукадев Госвами говорит: са̄н̇кетйам̇ па̄риха̄сйам̇ ва̄ стобхам̇ хеланам эва ва̄ (Бхаг., 6.2.14). Он говорит, что человек может произносить святое имя, имея в виду что-то другое. Не проблема. Са̄н̇кет значит «обозначение». И са̄н̇кетйам̇ буквально значит: «я имею в виду кого-то», как Аджамила имел в виду своего сына. Он произнес имя Господа. Господь это принимает. Господь думает: «Он Меня позвал. Он произнес Мое имя». Точно так же, как если есть большая толпа, и мы кричим: «Эй, Сережа!», все Сережи откликнутся. Даже если мы обращаемся к какому-то конкретному Сереже, все остальные Сережи воспримут это на свой счет.

Кришна — Он как тот самый Сережа. Если кто-то зовет Его, Он думает: «Он зовет Меня».

Или па̄риха̄сйам̇, если человек делает это в шутку. Иногда люди без злобы, из шутки говорят: «Харе Кришна! Харе Кришна! Кришна, Кришна!» Это засчитывается. В тот же самый момент все их грехи уходят. Они могут понимать это, могут не понимать, но грехи уходят.

Вишванатха Чакраварти Тхакур, объясняя эти стихи из «Шримад-Бхагаватам», говорит, что на самом деле все грехи ушли, когда в первый раз Аджамила позвал своего сына Нараяну. Не в тот самый момент, когда он умирал, а в самый первый раз. Все остальное — это уже детали, техника.

И он говорит: стобхам̇, когда человек просто ради удовольствия поет, он услышал что-то... Говиндам ади пурушам там ахам бхаджами. В свое время этот альбом был где-то там в топах. Люди раскупали его, слушали это. Люди не знают, что такое «Говиндам ади пурушам». Там даже как-то не очень ясно поется: Говиндам…  все думали хари пурушам. Это не важно. Тоже хорошо, хари пурушам там ахам бхаджами. Суть в том, что для людей это просто развлечение, просто красивая музыка. Иногда люди слушают звук киртана, и просто красиво поется, красивая мелодия, и людей привлекает эта красивая мелодия, голос, ещё что-то такое. Кришна принимает это полностью всерьез. Для Него проблем нет. Это все нормально.

И даже хеланам. Хеланам буквально значит «с пренебрежением». И есть два вида хеланам. Есть хеланам, пренебрежение, которое станет оскорблением. А есть хеланам, который Кришна не воспринимает как пренебрежение. Хеланам, когда человек делает это без какого-то злого умысла. Когда у него нет, грубо говоря, фиги в кармане. Когда за этим хеланам...

И это говорится не только там, шраддхайа хелайава тарайет кришна-нама паригитам. Кришна-нама освобождает даже если человек делает это с пренебрежением. Твам анадарам, даже если человек без сильного пиетета произносит святое имя, святое имя все равно будет действовать, если в этом не будет, скажем так, оскорбительного умысла. И даже если есть оскорбительный умысел, все равно святое имя действует.

Мне хотелось немножко сказать, перейти отсюда, сначала рассказать об этой славе намабхаса и перейти отсюда, собственно, к оскорблениям. И подумать с вами о том, к каким последствиям приводят оскорбления и что, собственно, нужно делать.

Даже оскорбления в конце концов очищаются с помощью святого имени, если человек не делает из этих оскорблений философию. Единственная вещь, которую Кришна не прощает по-настоящему — это когда человек превращает свое оскорбительное отношение к Бхагавану, бхактам и бхакти в философию, или в принцип. Оскорбление — это оскорбление трех трансцендентных категорий: Самого Бога, бхакти, или пути преданного служения в виде повторения святого имени, самого Бога в образе святого имени, самого процесса, или метода взаимодействия с Богом через повторение святого имени, и бхакт, людей, которые занимаются этим.

И если человек сознательно, подводя некую философскую базу под это, оскорбляет проявление духа, то тогда возникают препятствия, которые святое имя может преодолеть, но делает это с неохотой и не так быстро. И в этом, собственно, разница.

Оскорбления есть у всех. Если мы посмотрим на себя, мы увидим и поймем, что мы состоим из оскорблений. В сущности, если мы будем изучать астрологию, она объясняет, какие оскорбления мы совершили в прошлом. В основном астрология занимается тем, что объясняет, какие оскорбления были. В зависимости от расположения планет, от того, какие планеты поражены в нашем гороскопе, можно увидеть: мы оскорбляли. Если Юпитер поражен, то мы оскорбляли гуру, духовного учителя или человека, от которого мы получили какое-то духовное знание.

Если Луна поражена, то мы оскорбляли свою мать или этот принцип матери — корову, всех тех, кто несут в себе эту энергию беспримесной, чистой, бескорыстной любви. И они — наши гуру, они — наши учителя. Почему поклонение коровам относится к уттама-бхакти в классификации Рупы Госвами в «Нектаре преданности»? Потому что коровы — носители определенной энергии Бога, этой материнской энергии, бескорыстной, чистой, абсолютно ничем не обусловленной любви. Оскорбляя их, нанося им оскорбление, мы осложняем свою жизнь. И множество других... В умных книгах по астрологии будет описано, какая йога или какое сочетание планет неблагоприятное было результатом какого оскорбительного поступка.

Например, одна из самых вирулентных йог в гороскопе человека, самых опасных йог в гороскопе человека называется гуру-чандала-йога, когда Юпитер находится рядом с Раху или вместе с Раху, за исключением одного случая, когда они находятся в Стрельце, но это уже детали. Просто, чтобы кто-нибудь не испугался, увидев у себя в гороскопе... Люди какого года рождения? Восемьдесят… Нет, не восемьдесят, какого года рождения? Которым сейчас… У них гуру-чандала-йога в Стрельце, и это очень хорошие преданные. Пожалуйста, не обижайте их. Потому что... Ну, неважно.

Короче говоря, гуру-чандана-йога — это йога, которая возникает в результате того, что человек в прошлых жизнях пренебрежительно относился к принципу гуру, к авторитету старшего, и эту тенденцию он приносит в эту жизнь. Если он оскорблял старших, отвергал авторитет старших, то он приходит сюда с этим бунтовщическим менталитетом. У человека с такой йогой, как правило, очень сильная зависть к любому человеку, находящемуся выше него, и даже если он формально принимает его, эта зависть остается, и она заставляет его продолжать совершать какие-то оскорбления. У него есть очень сильное отвержение вообще какого бы то ни было авторитета над собой.

И, собственно, все это — оскорбления, которые мы принесли с собой. Шрила Джива Госвами в «Бхакти-сандарбхе», где он объясняет эту тему оскорблений очень подробно, он говорит, что, если человек повторяет святое имя и не чувствует эффекта святого имени, то есть главный эффект святого имени — это размягчение сердца, когда сердце становится мягким. Когда в сердце появляется восторг, восхищение, умиление, сердце становится большим, хочется всех обнимать, всех любить, плакать, кланяться всем. Ну, все знают, наверняка, у каждого бывали редкие моменты того, когда сердце размягчается, и в сердце бушует это все. Все просто... Ах! Преданные! Харе Кришна!

Мягкое сердце. Мягкое сердце — сердце человека немножко сентиментального, но человека, который любит других, который готов поступаться собой, своими собственными интересами ради других. Человека, который готов постоянно удивляться. Это тоже поразительная вещь, потому что любовь невозможна без удивления. Любовь начинается с удивления, с того, что мы видим кого-то, и у нас входит в сердце этот восторг, восхищение, удивление: «Вау! Вау!» И это тоже эмоция, которая может быть только в мягком сердце. В жестком сердце… люди с жестким сердцем ничему не удивляются, они все принимают как должное. Они воспринимают все естественным образом, очень сложно вообще их как-то тронуть.

И, собственно, поняв то, что у нас у всех есть оскорбления, мы должны понять, что нужно делать. И делать нужно одну очень важную вещь. Вернее, две очень важных вещи. Мы должны понимать, что тенденции прошлых оскорблений, или шлейф прошлых оскорблений, которые мы совершили в прошлом, заложенные ими тенденции в нашем сердце будут действовать в этой жизни. Есть инерция. Мы совершали какие-то оскорбления, и у нас будет склонность совершать те же самые оскорбления или похожие оскорбления какие-то. Именно поэтому процесс преданного служения постепенный.

Если бы этого не было, то человек произносил бы один раз святое имя, и святое имя оказывалось в его безоскорбительном сознании, и с этого момента, благодаря могуществу святого имени, он бы сразу переносился в духовный мир.

Шрила Вьясадев объясняет это во втором стихе «Шримад-Бхагаватам». Он говорит: садйо хр̣дй аварудхйате ‘тра кр̣тибхих̣ ш́уш́рӯшубхис тат-кшан̣а̄т (Бхаг., 1.1.2). В тот же самый момент, садйо хр̣дй аварудхйате, человек становится заключенным в сердце человека, если он кр̣тибхих̣, если у него нет оскорблений. Тат-кшан̣а̄т, в тот же момент, мгновенно, результат святого имени может быть мгновенный: человек начинает ощущать Бога, чувствовать Бога, взаимодействовать с Богом, если оскорблений нет.

Но если оскорбления есть, то тогда процесс становится постепенным. И Шрила Джива Госвами начинает описание этого постепенного процесса со стиха, который большая часть из вас наверняка знает. Это очень знаменитый стих из второй главы Первой песни «Шримад-Бхагаватам»:

ш́уш́рӯшох̣ ш́раддадха̄насйа

ва̄судева-катха̄-ручих̣

сйа̄н махат-севайа̄ випра̄х̣

пун̣йа-тӣртха-нишеван̣а̄т

(Бхаг., 1.2.16)

Перевод:

«О дваждырожденные мудрецы, служить преданным, полностью свободным от всех пороков, — великое благо. Благодаря этому служению человек обретает склонность слушать послания Ва̄судевы».

Он говорит, что, когда у человека появляется маленькая вера или маленькое желание служить, ш́уш́рӯшох̣, наш путь обратно, путь, который поможет нам отмотать все оскорбления назад и привести к реальному опыту соприкосновения со святым именем, начинается с этого, ш́уш́рӯшох̣ — желание служить или желание слушать, ш́уш́рӯшох̣ ш́раддадха̄насйа. И некоторое уважение появляется у нас.

Вот тут, когда у нас есть оскорбления, чтобы нейтрализовать их, необходимо уважение, необходима шрадха, или вера, или уважение.

ш́уш́рӯшох̣ ш́раддадха̄насйа

ва̄судева-катха̄-ручих̣

сйа̄н махат-севайа̄ випра̄х̣

пун̣йа-тӣртха-нишеван̣а̄т

Когда человек служит великим преданным, когда человек служит святым местам... И Шрила Прабхупада переводит, он говорит, что пун̣йа-тӣртха это тоже великий преданный. Он очищает. Святые места не путешествуют. Великий преданный может поехать в Америку, на Бауэри поселиться, чтобы очистить других людей.

Но всё начинается с этого. Наверняка вы все слышали эпизод про то, как какой-то человек во время лекции Шрилы Прабхупады ввалился пьяный, и, не обращая ни на кого внимания, пошел куда-то к умывальнику и присоединил рулон туалетной бумаги. И Шрила Прабхупада сказал: «Очень хорошо. Смотрите, он хочет служить». Что и требовалось доказать.

Что в результате этого появляется? В результате этой маленькой веры, если мы не заслоняем ее снова какими-то новыми оскорблениями, не заваливаем ее, не загоняем ее куда-то вглубь, ва̄судева-катха̄-ручих̣, эта маленькая вера превращается во вкус.

То есть, в сущности, в этом стихе описан весь духовный путь, который начинается с соприкосновения с преданными, или с желания служить преданным, и продолжается благодаря нашему желанию служить преданным. Продолжается благодаря тому, что огонь служения разгорается все сильнее и сильнее, и в конце концов он кульминирует в то, что моя привязанность, маленький начальный интерес превращается во всепоглощающий вкус, ва̄судева-катха̄-ручих̣. Мне хочется полностью сосредоточиться на этом.

Иначе говоря, в сущности, весь вопрос духовной жизни в том, чтобы пробудить вкус. И вкус пробуждается с чего-то, что способствует служению, со служения, с какого-то начального служения, что возможно при личном соприкосновении.

И… Хорошо, я скажу об этом попозже чуть-чуть. Но если брать в расчет некий практический совет, то практический совет такой: человек должен начать служить, стараться служить как можно больше. И одновременно с этим он должен слушать, чтобы избегать новых оскорблений. Очень часто — я слышал это много раз от преданных: Господь Чайтанья не принимает в расчет апарадхи. Многие преданные после каждого круга маха-мантры на всякий случай повторяют: Шри Кришна Чайтанья Прабху Нитьянанда Шри Адвайта Гададхара Шривас Ади гаура-бхакта-врина. Дескать, я совершил все оскорбления, Ты не принимаешь, можем все снова делать.

Если Господь Чайтанья не принимает апарадхи, то спрашивается, чего Он выгнал от Себя Кала Кришнадаса после того, как они путешествовали по югу? Он сказал: «Не хочу иметь больше ничего общего с ним, пусть он едет куда-то, непонятно куда». Если Господь Чайтанья не принимает апарадхи, спрашивается, почему Он не захотел общаться с Мукундой, когда Мукунда пошел… И Мукунда был киртанией, один из лучших киртаний. Он пел святое имя так, что Господь Чайтанья наслаждался. Господь Чайтанья сказал: «Не хочу видеть этого лицемера Мукунду, пусть не показывается у Меня на глазах, он приходит к вайшнавам — Харе Кришна, Харе Кришна, а потом идет и йога Васиштху слушает».

Я сейчас был на ретрите и там подошел к книжному столику, там самая большая книга — «Йога Васиштха». Чтобы люди знали, что надо, точнее, знали, чего не надо слушать.

Если Господь Чайтанья не принимает оскорблений, чего ради Он отослал младшего Харидаса от Себя и не захотел встречаться с ним? И более того, я скажу даже еще более суровую вещь. Если Господь Чайтанья не принимает оскорблений, то почему Он Дамодара Пандита, который сделал Ему замечание, который прославился за то, что он делал замечание Самому Господу, отослал из Пури и сказал: «Пусть лучше где-нибудь в Бенгалии делает замечание другим»?

Множество историй есть, не говоря уже о том, что Господь Чайтанья говорил о том, чтобы «эти оскорбители вообще не подходили ко Мне».

Господь Чайтанья принимает оскорбления. Когда говорится, что Господь Чайтанья самый милостивый, имеется в виду, что Он не обращает внимание на наши прошлые оскорбления. Наши прошлые оскорбления Его не волнуют, если мы начинаем искренне... И в этом, собственно, суть Его милости: Он открывает доступ к самой возвышенной форме духовной практики для каждого, независимо от того, какие оскорбления он совершал. Но при этом Он говорит: «Хорошо, больше оскорблений не совершайте».

Каждый может получить доступ к этому, но если при этом он не внимателен…

Если бы Господь Чайтанья не принимал оскорблений, чего бы ради мы повторяли каждое утро 10 оскорблений святого имени? Зачем? Тогда не нужно было бы повторять эти 10 оскорблений.

Господь Чайтанья говорит: «Я принимаю тебя, Я даю тебе возможность. Нет никакого входного билета, никаких преград для того, чтобы ты начал это делать. Но когда ты начал это делать, ты должен на сознательном уровне не совершать оскорблений».

Если ты делаешь это на бессознательном уровне, это нормально. На бессознательном уровне какое-то время может что-то продолжаться, просто потому что это привычка. Но на сознательном уровне, а именно — когда я, опять же, делаю из своих оскорблений философию — я не должен этого делать. На сознательном уровне я не должен исповедовать философию вайшнава-апарадх.

Есть знаменитые стихи, которые обычно цитируются в связи с этим: хена кршна-нама йади лайа баху-бара / табу йади према нахе нахе ашрудхара (Ч.-ч., Ади-лила, 8.29-30) Если человек повторяет кршна-нам лайа баху-бара, баху-бара значит «много-много раз», табу йади према нахе, и тем не менее не испытывает любви у себя в сердце, нахе ашрудхара, и на глазах его не появляются слезы — табе джани, тогда нужно понимать, апарадха тахате прачура, нужно понимать, что такой человек, что за ним тянется какая-то серьезная апарадха либо из прошлого, либо из настоящего.

И Шрила Джива Госвами говорит, что конкретно этим препятствием может быть именно какая-то прошлая апарадха, и он говорит, что в результате этого — слушайте, это очень важный момент для нас с вами — кршна-нама-биджа тахе на каре анкура. Кршна-нама-биджа тахе на каре анкура — это значит, что кршна-нам не пускает корни в нашем сердце. Анкура значит «прорастает». Кршна-нам, когда оно проросло в сердце, оно растет, оно само развивается, оно само цветет. Человек постоянно находится в этом состоянии сердечной молитвы. Но апарадха мешает тому, чтобы святое имя проросло в сердце.

В Библии есть эта знаменитая притча про сеятеля, который пошел и стал разбрасывать семена повсюду. И семена упали на разные почвы, упали на хорошую почву — проросли. Упали при дороге — они не смогли прорасти, птицы прилетели и склевали. И именно то же самое происходит с нами. Мы повторяем святое имя, оно падает на эту вытоптанную почву нашего сердца, и прилетают птицы апарадх и уносят эти семена в разные места.

И, собственно, что есть апарадха? Апарадха есть то, что вызывает неудовольствие. Корень радх означает «удовлетворение, удовольствие». Апарадх значит нечто противоположное удовольствию, то, что вызывает неудовольствие Кришны, святого имени, вайшнавов.

И, по сути дела, мне хотелось одну очень важную вещь сейчас вам сказать, чтобы вы поняли всё остальное. В чем разница между, скажем так, сознательным или злобным оскорблением и пренебрежением, ну, скажем так, без какой-то злобы? Потому что мы говорили, что может быть хела, пренебрежение, замешанное на апарадхе, а может быть хела, пренебрежение, безобидное.

Так вот, и это, может быть, самое важное, что мне хотелось сказать: разница между тем и другим заключается в том, что оскорбление, или апарадха, становится апарадхой тогда, когда человек материальным образом относится к бхакти, бхактам и Бхагавану. Когда человек смотрит на них как на обычных живых существ и начинает относиться к ним через призму своего эго.

Для нашего эго очень болезненно соприкосновение с кем-то более высоким, чем мы, особенно если этот кто-то более высок по самому своему положению, по онтологическому статусу. Одна из игр эго заключается в том, что эго всегда всех сравнивает с собой. И это оскорбление. В тот самый момент, когда мы начинаем сравнивать — и обычно цель сравнения заключается в том, чтобы измерить этого человека со своего вершка и отвести ему какое-то место в своем мире, где я являюсь эталоном. Мое «я» — главное тут. Ну да, и кто-то может быть чуть-чуть выше, но это ничего, мы его быстро стянем ниже. В основном все остальные ниже.

Иначе говоря, если я отношусь к бхакти, Бхагавану и бхактам через призму своего эго, я неминуемо буду их оскорблять, потому что я все время буду сравнивать их с собой, и в конечном счете мне нужно будет доказать, что они ниже меня, хуже меня, или ничем не лучше меня, или в крайнем случае лучше, но только совсем немножко. Я не буду видеть качественной разницы. Тогда как на самом деле безоскорбительное отношение...

Когда у человека нет этой сознательной вещи, если он просто, так сказать, не сравнивает, так просто говорит «Аэээ», это ещё ничего. Но когда он говорит: «Ааа»… Делать философию из этого значит декларировать, что бхакти — это материальный процесс. Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе, Харе Рама, Харе Рама — что тут особенного такого? Я произношу материальные звуки материальным языком. Что особенного? Ничего особенного нет.

Да, это, как была такая в советские времена лаборатория профессора Спиркина. И они там изучали воздействие мантры, это называлось «воздействие неспецифических форм самовнушения». Такое хитрое научное название для мантры, потому что вроде бы ничего себе не внушаешь конкретного, но какой-то результат получается. Но, в общем-то, это самовнушение.

Идея заключалась в том, что человек что-то там говорит, как я могу себя внушать: моя рука теплая, и рука-таки станет теплой. Тут я не говорю: «Моя рука теплая», я говорю Харе Кришна — что-то происходит, но с точки зрения материалиста это всего лишь навсего разновидность самовнушения.

И это оскорбление. Это оскорбление бхакти, это оскорбление. И можно точно таким же образом распространять это на Бхагавана и на преданных. Моё оскорбление по отношению к Бхагавану заключается в том, что я подхожу к Нему, и Он мне не нужен. Я не понимаю, что Он источник всего, а я хочу получить от Него что-то. И мне даже кажется, что я подхожу к Нему с любовью, но на самом деле это апарадха.

Есть потрясающий совершенно стих в «Махабхарате». Я его выписал только сегодня. Этот стих произносит Дурьйодхана. Дурьйодхана за месяц до прихода Кришны, или не за месяц, но за несколько дней — у них был целый организационный комитет по VIP-ресепшену, по тому, как принять Кришну самым лучшим образом. Ох, они распланировали всё. По дороге у Кришны стояли палатки, где Он мог отдыхать, шатры, роскошная пища, напитки прохладные, музыка, везде были киртаны. Он Его хотел встретить! Есть целая глава в «Махабхарате», в Удьога-парве, где Дхритараштра говорит, что он хочет отдать Кришне, когда Кришна придет. Целая глава, где он перечисляет: «Я дам Ему лошадей, я дам Ему слонов, я дам Ему прекрасных женщин, служанок, наложниц. Мы будем Его угощать!» — целая глава! И после всех этих приготовлений, после всех этих встреч… И мы знаем, у Дурьодханы этот фокус прошел с Шальей. Шалья был дядей Пандавов, он шел, чтобы сражаться на их стороне. Дурьйодхана расставил разные палатки, и у него сердце так размягчилось, он сказал: «Всё, Дурьодхана, я за тебя. Ты меня хорошо принял, я за тебя».

В случае с Кришной этот фокус не прошел. В «Махабхарате» конкретно говорится: когда Кришна зашел в Хастинапур и увидел все эти приготовления, людей, которые бросали лепестки роз в Него и кричали: «Шри Кришна Бхагаван ки! Джай!» — говорится в «Махабхарате», что Кришна в этот момент закрыл глаза. Там не говорится, что Он заткнул уши, но, скорее всего, Он заткнул уши тоже. Он не видел и не слышал этого всего. Он прямиком пошел в дом Видуры. Он не зашел во дворец, который был Ему отведен, а остановился в скромной хижине Видуры. Так что на следующий день сам Дурьйодхана пришел в скромную хижину Видуры. Он ни разу там не был. Ни разу он не посещал Видуру никогда. Он никогда не опускался до этого. Он великий царь. Идти в дом какому-то слуге не положено.

Он пришел к Кришне, он стал Ему пенять, он стал говорить: «Кришна, мы же к Тебе не испытываем никакой вражды». Более того, он сказал: «Мы Тебя любим, Кришна. Из любви к Тебе мы хотим Тебя угостить. Мы приготовили специальный пир для Тебя. Почему Ты не принимаешь и живешь в доме у этого слуги? Ты великий царь. Почему Ты опустился до того, чтобы жить в доме у этого слуги?» И он конкретно говорит: «Кришна, Ты нам очень дорог. Мы Тебя любим».

Иначе говоря, оскорбление...

И Кришна сказал: «Извини Меня, пожалуйста, Я этого не приму от Тебя. Почему? Потому что на самом деле ты Меня не любишь». Он объяснил ему, собственно, в чем заключается любовь. И смысл в том, что Дурьйодхана не любили Кришну.

После того, как Дхритараштра перечисляет на протяжении целой главы, что он хочет подарить Кришне, и он Видуре это рассказывает. Он рассказывает Видуре: «Кришна придет, и я Ему сделаю такие подарки, такие подарки, такие подарки!» Видура, послушав это все, говорит: «Дхритараштра, ты обманщик. Это всего лишь навсего обман. Тебе нет никакого дела, ровным счетом никакого дела до Кришны. Ты хочешь от Него что-то получить. И ради этого ты хочешь Его подкупить. Ты не любишь Кришну. Тебе не нужен Кришна. Тебе кажется, ты будешь говорить всем об этом, ты будешь объявлять, как ты Его любишь. На самом деле ты Его не любишь. Это оскорбление. И поэтому Кришна не принимает это».

И Кришна сказал это Дурьодхане, Он сказал: «У Меня нет никаких причин принимать это от тебя, потому что все то, что ты предлагаешь Мне, осквернено ложью, осквернено апарадхой». Почему? Опять же, потому что восприятие Кришны материальное: Он кто-то, от кого я что-то могу получить, я вступаю с Ним в эти материальные отношения. И это, собственно, и есть нинда.

И если человек оскорбляет Бхагавана, если человек оскорбляет бхакти и не понимает, что это путь милости, который дан Самим Богом... Сам Кришна в Одиннадцатой песни «Бхагаватам» объясняет, что это Мой путь. В отличие от всех остальных путей, которые люди могли придумать, это путь Мой. На этом пути нет ни потерь, ни поражений. Это особый путь. Но тут все, все на этом пути основано на милости. Если человек не понимает этого и начинает приписывать себе заслуги или начинает воспринимать это как некую форму самовнушения или еще что-то такое, то это оскорбление пути бхакти. И если человек не видит в преданных преданных, не видит бхакти в бхактах и начинает трактовать её по-своему, начинает приписывать преданным свои собственные мотивы, а это очень распространенная ошибка, которую мы допускаем в отношениях с другими людьми — обычно мы видим в другом человеке свои собственные недостатки.

Сейчас на ретрит в Германию приезжал Вальмики прабху, ученик Чайтаньи Чандры Чарана прабху. Он рассказал потрясающую историю, которую я вам быстро перескажу, она не долгая. У них была какая-то группа из совсем новых людей. И там был один человек, который считал себя христианином. У него какой-то есть уже свой сценарий, как он помогает приобщиться к бхакти. Они ходили в храмы, и он объяснял, что нужно кланяться. И этот один-единственный человек, он не кланялся. Он приходил и не кланялся. И он у него в конце концов спросил, почему ты не кланяешься? В храм нужно зайти и поклониться. А он говорит: «Кому кланяться?» — «Богу». — «Но там Бога нет, там статуя. Статуя. Бога нет».

То есть он сделал некую философию из этого, у него свое какое-то понимание — «Я ни за что не буду кланяться, потому что я не опущусь до этого». И Вальмики пожаловался на это своему духовному учителю, Чайтанье Чандре Чарану прабху, который должен был давать лекцию, и сказал: «Вы как-то так в лекции своей объясните ему, чтобы он понял, что он слишком гордый. Чтобы он понял и осознал, что он гордый, и перестал быть гордым. Что он не кланялся не потому, что это статуя, а просто потому, что он гордый». Это, говорит, объясните ему.

Чайтанья Чандра Чаран прабху его спросил: «Объяснить ему?» «Да, да, объясните ему». А тот еще раз спросил: «Ему объяснить?» Он говорит: «Да, да, ему объяснить». «Ему объяснить, да?» — «Да, да, ему объясните, пожалуйста».

Он еще не знал, что приготовила ему судьба. (смех) И Чайтанья Чандра Чаран прабху стал давать лекцию. И он стал объяснять этот момент, что голова очень гордая часть тела, что голова самая гордая часть тела, поэтому ее трудно наклонить. Можно наклонить все, что угодно, голова — она всегда высоко поднята.

И он решил продемонстрировать это на таком, очень ясном примере. Рядом сидел Вальмики прабху. Он взял и хлопнул ей со всей силы по спине. Тот обрадовался очень: «Меня заметили, меня воодушевили, меня похлопали». «Как ты себя чувствуешь?» — «О, спасибо!» Он взял и со всей силы по щеке его, на глазах у всех — пххх, пххх! Он говорит: «Я покраснел! Я не знал, что делать. Мне хотелось…»

Он говорит: «Ну вот видите? Как ты себя чувствовал, когда я тебя по спине хлопнул?» — «Хорошо, меня подбодрили». «А как ты себя чувствовал, когда я тебя по лицу ударил? Я ж говорил, голова самая гордая. Она принимает все оскорбления». (смех)

И он говорит, что на самом деле самый главный-то урок из этой истории — то, что он увидел… и человек, который слушал это, он стал кланяться после этого. (смех) Но еще больший урок получил сам Вальмики прабху, потому что он понял, что он увидел его гордость, потому что гордость была в нем самом. Это стандартный совершенно принцип. И когда нам нужно измерить других бхакт, когда нам нужно с позиции своего эго опустить других бхакт, мы начинаем мерить их своими качествами, смотреть на них сквозь призму своего эго, приписывать им свои собственные недостатки, и мы увидим все это. Мы увидим других людей, мы будем смотреть на других людей и будем говорить, что он привязанный, он такой, он сякой. Не понимая, что, в сущности, это те самые очки, через которые мы смотрим на него. И мы видим его просто потому, что мы смотрим через эту линзу.

И в этом суть апарадхи. Суть апарадхи в том, что в этом мире есть носители духовной энергии, которые по определению — это не что-то, что можно оспаривать — по определению являются объектами служения. Все то, что так или иначе несет на себе духовную энергию и может дать нам возможность соприкоснуться с духовной энергией — а это бхакти, Бхагаван и бхакты. Они, по сути дела, в этом мире, Бхагаван в виде святого имени или Бхагаван в виде мурти в храме — это те самые формы духа, через которые мы можем соприкоснуться с духом и нам нужно соответствующим образом вести себя по отношению к ним. Они те, кто могут дать нам милость.

Точно так же, как мать или отец, они могут дать нам милость, могут пролить на нас милость, если мы правильно отнесемся к ним, если мы правильным образом обратимся к ним. Но если мы начинаем смотреть на них свысока, оскорбляем их, то, естественно, никакой милости мы от них не получим. Но если милость от отца или от матери, она может быть материальная, то милость от Бхагавана, бхакти и бхакт — духовная. И нам нужно понимать: это объекты моего служения. Не те, кого я должен мерить, не те, на кого я должен смотреть со своей материальной точки зрения, не те, кого я своим материальным аршином могу измерять, или своим материальным умом, материальной логикой оценивать.

И это, собственно, является очень серьезной апарадхой. И мне еще несколько очень важных слов надо сказать. Ничего, да? Есть интересный и важный стих, который в разделе, посвященном апарадхам, или анартхам, возникающим в результате апарадх, приводит в «Мадхурья-кадамбини» Вишванатха Чакраварти Тхакур:

ке те 'парадха випрендра

намно бхагаватах критах

винигхнанти нринам критйам

пракритам хйанайанти хи

Это вопрос, обращенный к брахману, о випрендра, о випра индра, о, лучший из брахманов. Ке те 'парадха, объясни мне, что это за апарадхи, намно бхагаватах, против святого имени Бога, которые критах винигхнанти нринам критйам, которые уничтожают все заслуги, или добродетели человека, винигхнанти нринам критйам. Которые могут практически свести к нулю все то, что делает человек хорошего на духовном пути. И очень важная последняя строчка: пракритам хйанайанти хи. И которые заставляют человека смотреть материальным образом на духовные предметы. Которые материализуют сознание человека и заставляют человека воспринимать нечто по определению духовное как нечто материальное.

Как, например, повторение святого имени. Все знают, все знают, все без исключения знают, что это не просто «неспецифическая форма самовнушения». Люди поразительным образом могут избавиться от самых ужасных своих привязанностей, от привязанности к тяжелым наркотикам, от героина, ещё от чего-то, если они не совершают новых оскорблений и просто повторяют святое имя. Уходит это все, уходит легко. От каких-то привязанностей нет никаких лекарств, в принципе. Святое имя может это сделать. Легко сделать. Какое количество людей избавилось от совершенно неизлечимых болезней, материальных привязанностей, просто с помощью даже не святого имени, даже не тени святого имени, а вайшнава-апарадхи, нама-апарадхи какой-то, в каком-то смысле.

Иначе говоря… и тут говорится, что человек, который совершает оскорбление, результатом, очевидным результатом этого оскорбления будет то, что он утрачивает духовное чутье. Люди нормальные приходят к преданным, невинные люди, не оскорбители, они говорят: «Потрясающие у вас люди, просто потрясающие люди». Сейчас был ретрит, и приехал туда муж одной преданной. Он немец сам, он ничего, ни одного слова по-русски не понимает. Он немец как немец, обычный немец. Там все кланяются, все что-то делают, непонятно, что. Он сидел, смотрел на все это, ошарашенный совершенно. Ну, явно совершенно, что… Но при этом человек до какой-то степени невинный.

И мне было интересно с ним поговорить в конце. Я с ним стал говорить через переводчик, он даже по-английски не понимает, только по-немецки. Просто он вообще какой-то... (смех) И он говорит: «Я не могу и никогда не отождествлю себя с целью, которую вы ставите, но люди у вас очень хорошие. Я таких людей никогда не видел». Откуда он знает этих людей? Там почти никто и по-немецки-то не говорит, там все русские собрались, со всей Европы, из Франции, ещё откуда-то. Ему нравится.

Любой нормальный человек приходит, он чувствует что-то особенное. Любой невинный человек, он попробует прасад, он подумает: «Что-то такое особенное, непонятно что, какая-то энергия». Но потом со временем, когда мы привыкаем ко всему и когда опять материальное эго включается, и мы начинаем совершать оскорбления, мы утрачиваем духовное чутьё. Прасад — беее… Пережарили, панира много, или ещё что-то. Вначале человек думал: «Что там такое?!» Он ел эту кучу еды! У меня один преданный рассказывал, что его гречкой накормили прасадной. Причем он толстый был. Он сейчас похудел немножко, но он был очень толстый. Он говорит: «Я ел горы всего, горы. Я пришел к каким-то преданным, мне положили на тарелочку 3 ложки гречки. Я засмеялся, я думаю, что они, издеваются надо мной, что ли?» Он говорит: «Я съел эти 3 ложки гречки, а потом целый день сытый был. Я не знал, что произошло. Это не самовнушение было. Это реально, у меня никакого не было вообще, просто эффект».

Но пракритам хйанайанти хи, тут говорится, что… задается этот вопрос: «Скажи нам об апарадхах, чей эффект очень страшный. Этот эффект заставляет нас материальными глазами смотреть на преданных, на процесс бхакти и на Бхагавана».

Иногда мы чувствуем, что да, в святом имени есть что-то, что святое имя — личность, мы иногда чувствуем это. Иногда мы чувствуем в меньшей степени, но где-то понимаем. Но когда человек совершает апарадхи, он лишится полностью понимания этого всего. И это именно серьезные оскорбления, которые приводят к таким результатам. Но в зависимости от тяжести оскорбления, наше восприятие бхакти станет все более и более сложным. Поэтому очень важно, я пропущу какие-то вещи, очень важно сознательно избегать оскорблений.

Иногда люди говорят: «Ну, я же правду говорю, я же не оскорбляю. Я же правду говорю». Вы слышали когда-нибудь такие вещи? «Разве сказать правду — это оскорбление?» Это оскорбление. Если мы просто говорим правду, и у нас есть желание опустить другого человека, полюбоваться собой на его фоне, каким-то образом его низвести с какого-то пъедестала, то это оскорбление бхакти и Бхагавана. Если мы выискиваем какие-то поводы для того, чтобы это делать, даже если это «правда» так называемая. Потому что правда правде рознь.

В каком-то смысле Шишупала тоже правду говорил.  Если у Шишупалы спросить, чего ты это делаешь, зачем ты это делаешь, ты сумасшедший, что ли? Шишупалы скажет: «Я ж всю правду говорю. Кто Он такой? Посмотрите на Него. Обычный пастух. Никто толком не знает, кто Его родители. Чем Он прославился? Первый подвиг, который Он совершил — женщину убил. И потом еще змеюку убил какую-то. Поднял какой-то муравейник большой. Убил какого-то коня несчастного. И мало того, что коня убил, быка еще убил. И вы Его прославляете за это. Кто Он такой вообще, за что Его прославлять?»

Иногда люди говорят, и иногда люди бахвалятся даже этим. Люди говорят: «Я не совершаю оскорбление. Если бы я совершал оскорбление, я бы, наверное, не оставался в обществе преданных». Они забывают историю про Шишупалу. История про Шишупалу — он тоже до поры до времени не совершал оскорбления. И Кришна сидел и считал: раз, два, три, четыре, пять, шесть. Сидел и спокойно считал. Когда сотое произошло — пшшшш, пх!

И это несомненный факт. Джива Госвами приводит любопытный пример в связи в этим, в связи с этим, скажем так, количеством оскорблений. Он говорит: сатйам шатена бхиннанам — если человек совершает сто оскорблений, то на его пути говорить правду становится очень много препятствий. Иначе говоря, человек становится лживым. Ему становится трудно произнести правду. Он становится очень кривым внутри. Дальше там говорится: сахарена татха тапаха — если человек тысячу оскорблений совершил, то тогда это сказывается на его способности совершать аскезу в преданном служении, то есть служить, делать что-то, соблюдать регулирующие принципы. И тот же самый принцип — сто, тысяча. Иначе говоря, до поры до времени человек может отчетливо не ощущать, что происходит. Но Кришна считает: раз, два, три, четыре…. девятьсот девяносто девять, тысяча… пхх! Выключается что-то.

Я видел, как это бывает. Это потрясающая вещь. Это практически волосы на голове могут дыбом встать от ужаса, как это происходит. Человек занимается практикой. Вроде бы все нормально. Но он не обращает внимания на этот момент. Он продолжает совершать оскорбления. Пух! В какой-то момент как будто бы его выключили из розетки. Все. Не может ничего сделать. Ум приобретает совсем другую форму. Сильный ум, могущественный ум становится очень слабым, лишается способности различать что-то. Буквально вот так вот. Почему? За мгновение ока. Почему? Потому что человек невнимателен и неосторожен.

И дальше там говорится: вигна ютена говинде нринам бхакти ниварйате — если человек совершил десять тысяч оскорблений, то тогда он лишается возможности в целом практиковать бхакти. Доступ к бхакти становится для него закрытым. Он в какой-то миг лишается возможности это сделать.

И, собственно, в этом суть. Мы должны быть очень внимательны к этому сознательному совершению оскорблений, очень осторожными по отношению к этому, ни в коем случае не оскорблять бхакти, Бхагавана и бхакт. Никогда, никаких. В бхактах нужно видеть бхакт, нужно видеть их бхакти. В самом процессе нужно видеть проявление милости Кришны, стараться видеть проявление милости Кришны и ставить себя в зависимость от этой милости, в зависимость от этой практики. В зависимость от слушания «Шримад-Бхагаватам», в зависимость от повторения святого имени.

И мы также должны зависеть от бхакти, которая живет в сердцах других бхакт. Общаться с их бхакти. Не общаться с их умом. Да, там есть ум, и он слегка кривой. Есть тело, которое тоже не очень ровное, тоже слегка... Есть, есть. Иногда с чисто материальной точки зрения мы видим, смотрим на человека, и всё нас в нём раздражает. Всё, всё нас в нём раздражает. Но нам нужно научиться видеть в нём бхакти.

Есть замечательная история про Шрилу Прабхупаду. Рассказывает его ученик Анируддха прабху. Другой Анируддха, не тот, про которого я рассказывал. Ученик Шрилы Прабхупады. Он говорит: «К нам в храм в Сан-Франциско переселилось двое братьев хиппи, и меня тошнило от одного их вида. Просто всё раздражало. Особенно в младшем меня всё раздражало. Мало того, что они были какие-то всклокоченные все, они были хиппи, и при этом они ещё выражались как шекспировские герои». И есть категория людей, которые говорят с какой-то там интонацией, и эта интонация раздражает, как-то высокопарно, ещё как-то.

Он говорит: «Но больше всего меня бесило, когда этот младший начинал петь. Он начинал петь оперным голосом». Мы знаем, иногда кто-то запевает киртан и просто вообще, аааа! И он говорит: «У нас случай такой, этот младший устроил какую-то проповедническую программу для Шрилы Прабхупады, и мне поручили везти Шрилу Прабхупаду. Я на своей машине отвёз его туда, и всё было хорошо, Шрила Прабхупада дал замечательную лекцию, полностью меня погрузил, я был в восторге, я слушал это, я видел, как все остальные воодушевляются очень. Но после того, как лекция кончилась, этот...» — Я не буду говорить его имени, он до сих пор с нами. — «Этот запел! У меня всё внутри… я возмутился страшно. Я выбежал оттуда, чтобы только не слушать этого, чтобы только не присутствовать при этом позоре».

Я подумал: «Как он, ну новые люди, он своим дурацким оперным голосом сейчас всех распугает». И потом программа кончилась, и опять Прабхупада сел в машину. Они ехали, Шрила Прабхупада посмотрел внимательно, всё понял, посмотрел на него и говорит: «Анируддха, а тебе нравится, как этот...» — Как же его назвать-то? — «Как этот преданный поёт? Правда же, хорошо поёт? Так старается! Он так старается!» Тот говорит: «У меня всё внутри перевернулось, когда я это услышал. Единственное, что я мог выдавить в ответ на это – “Джай, Шрила Прабхупада”».

Что Шрила Прабхупада объяснил? Он увидел в нём бхакти, старание. Он не увидел в нём дурацкий материальный голос какой-то, какую-то манерность, ещё что-то. Он не видел этого всего. Он увидел в нём бхакти, он оценил эту бхакти: «Правда же, старается?»

И Шрила Прабхупада таким образом учил нас, что мы должны видеть в другом человеке. Если мы смотрим на другого человека или на другого преданного, и если катаракта апарадх полностью не закрыла наше видение, мы должны научиться видеть в нём бхакти. И мы сможем увидеть бхакти, если нет оскорблений. Если оскорбления будут, мы будем видеть просто притворщика. Мы просто будем видеть материального человека, который непонятно что делает, прячется, приписывать ему всевозможные свои собственные мотивы и всё остальное. И это будет оскорблением.

Еще три минуты у меня есть, я обещал объяснить. Когда оскорбления есть, когда они тянутся, когда мы не чувствуем вкуса, то шастры рекомендуют делать одну вещь. Джива Госвами цитирует «Веданта-сутру» в связи с этим: авриттир асакрид упадешат. Это самая первая сутра из четвёртой части «Веданта-сутры», которая объясняет прайоджану. И авриттир значит «нужно повторять», асакрид – «много раз», упадешат – «потому что таковы наставления шастр». Иначе говоря, шастры говорят, что если человек не чувствует вкуса и он не получил плода святого имени, то он должен повторять. До каких пор повторять? До тех пор, пока плод не придёт.

Авриттир асакрид упадешат. Пример, который при этом приводят в связи с садханой, если я занимаюсь какой-то садханой, пример, который приводят, это пахтание масла. Масло нужно пахтать до каких пор? Да, до тех пор, пока масло не появится. Если мы будем пахтать, пахтать, пахтать и нам надоест, и вы скажете: «Что это я пахтаю, пахтаю, никакого результата нет». Правильно? И часто, когда пахтаешь, кто-то из вас пахтал? Пахтаешь, пахтаешь, бьёшь, бьёшь, бьёшь, бьешь — ничего нет. Ничего нет. Нет ничего. Ничего не меняется, ровным счётом. Но потом вдруг раз, пух! Опять же, вот так вот. И комок масла всплывает. Мгновенно.

И шастры говорят, что нужно делать этот процесс повторения, повторять святое имя, или повторять до тех пор, пока результат не придёт, пока мы не получим конкретный результат.

Другой пример, который приводится, это обрушивание риса. Рис нужно молотить и молотить. Молочение риса. Молотить, молотить, молотить. До каких пор? До тех пор, пока рис не омолотится. Пока не будет… Не то, что помолотили немножко, но что-то не получается. Нет. Пока не появится рис.

И в этом, собственно, суть. Поэтому говорится, что человек должен, если у него есть оскорбления, то как он должен повторять святое имя? В «Апарадха-банджана-стотре», разделе Падма Пураны, где объясняется, апарадха-банджана, каким образом остановить, или отменить оскорбление. Банджана значит «стереть оскорбление», «разбить оскорбление» буквально, в дребезги.

намапарадха-йуктанам

наманй эва харантй агхам

авишранти-прайуктани

танй эвартха-карани ча

Человек должен снова и снова повторять святое имя. В любое мгновение, когда у него есть возможность, он должен обращаться к святому имени. И тогда постепенно-постепенно болезнь апарадх будет проходить благодаря силе самого святого имени.

Я обещал вам пример, который объясняет, почему иногда в самом начале, может быть, даже не стоит слишком много повторять. Я понимаю, что это немножко вопреки теме нашего ретрита, но, тем не менее, мы должны очень ясно понимать, собственно, механизм, который за этим стоит. Пример, который, опять же, приводится в «Мадхурья-кадамбини» — там говорится, что когда человек болен, когда у него высокая температура, то у него нет никакого аппетита. И если он, когда у него высокая температура, начнет есть несмотря на отсутствие аппетита, то эта пища не принесет ему пользы, потому что аппетита нет, вкуса никакого нет.

Но дальше там говорится, и слушайте, это очень важный для нас механизм. Я надеюсь, это не наш случай. Я надеюсь, что случай такой, что у нас настолько высокая материальная температура, что вообще никакого вкуса нет, это не относится к нам. Какой-то небольшой вкус у нас уже есть. Никакого вкуса к Богу нет у людей полностью материалистичных. И мы знаем, мы постоянно сталкиваемся с ними на улице. Шрила Прабхупада про таких людей говорил: «Этим людям говоришь “Chant, chant, chant”, они отвечают “Can’t, can’t, can’t”. Говоришь им: «Повторяй, повторяй, повторяй», они говорят: «Не могу, не могу, не могу». Люди, у которых другие приоритеты. Люди, у которых вообще нет никакого приоритета к духовной жизни. Духовная жизнь находится где-то, я не знаю, на каком, на сотом месте, если вообще где-то находится. В этом случае у них нет никакого вкуса. И про таких людей говорится, что их нельзя заставлять повторять святое имя, это будет оскорбление святого имени. Это девятое оскорбление святого имени, правильно? Навязывать или рассказывать о славе святого имени неверующим. Почему? Потому что мы провоцируем их на еще большее оскорбление.

Таким людям нельзя есть пищу. И мы, будучи врачами, людьми, которые пытаются кого-то лечить, должны очень хорошо видеть: этому человеку нельзя давать святое имя. Нельзя рассказывать ему о славе святого имени. Может быть, чуть-чуть, без напряга, в виде красивой музыки, еще чего-то, сказать: «Вот у меня тут красивая музыка есть, послушайте». Может быть, можно. Но именно в таких микроскопических дозах. Ни в коем случае нельзя говорить: «Повторяй святое имя, это будет решением всех ваших проблем». Нельзя.

А дальше— Вишванатха Чакраварти Тхакур объясняет, что происходит дальше: чуть-чуть температура спадает, и когда температура чуть-чуть спала, у человека по-прежнему еще аппетита нет, но ему нужно обязательно немножечко поесть. И он даже не чувствует особенного удовольствия от еды, но какое-то питание он будет получать.

Если он не будет есть ничего слишком долго, то он просто помрет, правильно? Но если температура чуть-чуть спала, и какой-то интерес к еде появился — просто интересно, что это там люди едят? Мы знаем, бывает так: чуть-чуть начинаешь выздоравливать, и думаешь, что б такое съесть? Ничего не хочется. А, малиновое варенье! Оно помогает при температуре. Малиновое варенье можно.

И Вишванатха Чакраварти Тхакур говорит, что точно так же, когда болезнь чуть-чуть спала, человек должен дозированным образом начать повторять святое имя или заниматься служением, духовной практикой. И это постепенно, незаметно для него, даст ему силу. И потом, по мере выздоровления, по мере того как процесс выздоровления будет идти постепенно, и в тот самый момент, когда у него появится проявленный интерес, или аппетит, в этот момент он должен начать есть как можно больше, чтобы стать красивым и толстым, чтобы окончательно вылечиться от болезни.

Иначе говоря, вначале, когда совсем никакого интереса нет — но это не ваш случай, иначе бы вы сюда не приехали на этот ретрит. Так как вы приехали сюда на ретрит, это значит, что уже какой-то аппетит пробудился, что уже есть какое-то понимание того, что это нужно мне. Но когда такое понимание происходит, когда интерес есть, когда интересно, что будет дальше... Ну вот прочитаю 16 кругов, а что дальше будет? Прочитаю 64 круга, может, дальше что-нибудь будет?

Когда есть эта интрига, что ли, в этом чтении святого имени, когда человек повторяет святое имя — ему нужно повторять, ему нужно получить этот опыт. Даже если он не чувствует. Далеко не обязательно все сейчас испытали какие-то очень могущественные чувства, но что-то испытали в какой-то момент, но все равно нужно очень хорошо понимать, как объясняет Вишванатха Чакраварти Тхакур: такая пища даже незаметно для нас питает нас и дает силы потихоньку. Мы можем не чувствовать, как это происходит, но это происходит, она понемножку усваивается. И те круги, которые мы прочитали, обязательно усвоятся, обязательно войдут в какую-то нашу систему и еще больше усилят аппетит, или интерес, или вкус к святому имени.

Именно таким образом шастры советуют, как человек может избавиться от апарадх, от оскорблений с помощью постепенного процесса, когда авишранти-прайуктани, авишран, авишран значит «без устали», вишран значит «расслабленно, с прохладцей, отдыхая», авишранти значит «не зная отдыха», авишранти-прайуктани. Когда человек делает это авишранти-прайуктани, очень сильные сдвиги в его сознании начинают неминуемо происходить, и святое имя постепенно-постепенно проявляет свое трансцендентное могущество.

Вот. Не уедет никто завтра утром? Пожалуйста. Я не уеду.

Спасибо большое.

Шрила Прабхупада ки Джай! Гоура премананде. Хари бол!