Бхакти Вигьяна Госвами (в миру — Тунеев Вадим Михайлович) родился в 1956 г. Детство и юность провел в Ташкенте, рос в семье ученых.

С 1973 по 1978 гг. учился на химическом факультете МГУ им. Ломоносова, после чего продолжил учебу в Институте молекулярной биологии АН СССР. В процессе обучения в аспирантуре серьезно увлекся ведической (древнеиндийской) философией и культурой, в частности, изложенной в трудах философов-вайшнавов традиции бенгальской бхакти-йоги.

В 1983 году получил духовное посвящение и духовное имя Вайдьянатх дас. За активную религиозную деятельность был уволен из НИИ, в котором вел научные исследования. В 1988 году, спасаясь от преследований советских властей и спецслужб, вынужден был уехать в Швецию, где руководил изданием книг по ведической и вайшнавской философии на русском языке.

В начале 1995 года возвращается в Россию и вскоре, благодаря своим лекциям и семинарам, охватывающим практически все аспекты ведических философии и культуры, становится одним из самых популярных известных вайшнавских проповедников в России и странах бывшего СССР.

В августе 2001 г. получает монашеский статус саньяси и новое духовное имя Бхакти Вигьяна Госвами.

Увлекается поэзией, музыкой, является глубоким знатоком ведической философии, истории, психологии. В совершенстве владеет английским, серьезно изучает санскрит, бенгали, хинди. Автор сборника поэтических переводов с бенгальского языка книги «Шаранагати», книг «Стрела милости», «Кришна входит в Матхуру», «Уроки любви». Автор многочисленных семинаров и лекций на темы духовного развития, искусства построения отношений, аюрведы. Практикует хатха-йогу.

ЦОСКР возглавляет с 1995 г. — после возвращения из эмиграции.

Как я пришёл в Сознание Кришны…

Полное интервью с Е. С. Бхакти Вигьяной Госвами Махараджем, записанное 12.12.2012 в Москве.

Семья, детские годы

Мать Вадима — учёный-филолог, кандидат наук; отец — выпускник финансового института, последние годы работал заведующим кафедрой кибернетики в Ленинградском сельскохозяйственном институте (ныне — Санкт-Петербургский государственный аграрный университет), дед Вадима также был профессором и заведующим кафедрой. Когда родился Вадим, у его родителей ещё не было своей квартиры, и ребёнка взяли к себе на попечение дедушка с бабушкой. С ними он оставался жить в Ташкенте до 17-ти лет. Дед Вадима был наиболее близким ему членом семьи.

В 1960 году в семье Вадима родилась сестричка Ольга. В 1966 году, когда Вадиму было десять лет, дом, в котором он жил, был разрушен в результате землетрясения. После землетрясения вся семья Тунеевых переехала жить к прабабушке Вадима, где и проживала до тех пор, пока бабушке и дедушке не дали новую квартиру. В конце 1960-х годов родители Вадима вместе с его сестрой переехали в Ленинград.

О своей юности Бхакти Вигьяна Госвами вспоминает:

«Первый период — это глубокая неудовлетворенность, которая началась у меня лет в 14–15, когда большая часть людей испытывает потребность в понимании, ради чего они живут, что им нужно в этом мире и что они должны сделать, чтобы достичь этого. У меня этот период был очень долгий и болезненный, потому что, несмотря на внешнее благополучие атмосферы, в которой мы жили, ответов на свои вопросы я не находил»

Учёба в МГУ им. Ломоносова,
начало духовного поиска

В 1973 году Вадим закончил школу с золотой медалью и поступил на химический факультет МГУ им. Ломоносова. На выбор рода деятельности Вадима непосредственное влияние оказал его дед, который был учёным.

Об этом Бхакти Вигьяна Госвами говорит следующее:

«Моя внешняя жизнь была запрограммирована рождением в определенной семье. Я был очень привязан к своему дедушке, и, может быть, до сих пор эта привязанность остается самой сильной в моей жизни. Он был профессором, человеком уважаемым, заведующим кафедрой. Волей-неволей я пытался ему подражать, чувствовал, чего он ждет от меня: чтобы я стал ученым. Это было предопределено психологически, и мне не оставалось другого выбора.

Поэтому внешне шла какая-то жизнь по заведенному порядку: я хорошо учился в школе, у меня были все способности для этого. Потом я знал, что поступлю в Московский университет, что в то время было очень непросто и считалось привилегией. Многие меня отговаривали, объясняя, что это трудно, особенно для человека из провинции, и что для этого нужен «блат», но для меня все уже было решено. Несмотря на все пророчества, в университет я поступил. И именно потому, что внутри начался этот процесс лет в 14–15, который и давал очень сильный импульс делать все, как нужно, внешне.

Хотя я поступил на тот факультет, на который хотел (химфак МГУ), и в принципе мне там было несложно учиться, я помню то жуткое разочарование, которое постигло меня на первом же курсе. После всего, что я там увидел и услышал, подумал: «Господи, неужели я этим всем буду заниматься всю оставшуюся жизнь?!" Я не мог себе представить, что живу ради периодической системы Менделеева и каких-то химических реакций. Несмотря на то, что внешне все было хорошо: я успешно учился, был комсоргом, вошел в коллектив, приобрел друзей, но к концу первого курса появилось отторжение от науки, и этот внутренний разлад становился все более и более сильным».

Следующей вехой на этом пути внутренней работы Вадима стала смерть его однокурсника Ивана Раевского.

Об этом Бхакти Вигьяна Госвами говорит следующее:

«Как-то раз мы пришли на занятия и вдруг увиделиего фотографию в траурной рамке. Больше всего я был потрясен тем, что видел, как он до самых последних дней, несмотря на то, что был болен смертельной болезнью, раком, ходил и сдавал зачеты. И я задумался: а зачем он, собственно, сдавал зачеты, какой смысл во всем этом? И этот случай можно спроецировать на всю свою жизнь: ты будешь в течение всей жизни что-то делать, а потом, в конце концов, умрешь. А этот вопрос: «Зачем все это было?» — так и останется без ответа. Я понял тогда, что он сдавал свои зачеты только потому, что не знал, зачем он живет. Поэтому он делал заведомо бессмысленную вещь. Вся эта суета обессмысливалась скорым концом.

Я увидел, что независимо от того, когда придет конец, если все, что мы делаем в течение жизни, не связано смыслом с этим концом, то вся жизнь напрасна. По времени это произошло тогда, когда у меня уже начались боли в желудке. Тогда в результате столовского питания у меня развился гастрит, и тот факт, что Ваня умер от рака желудка, и мои болезненные ощущения вызвали у меня определенное состояние: я был подавлен, стал думать, что, может, у меня тоже рак, и моя жизнь, если не сегодня, так завтра, кончится. Это подлило масла в огонь неудовлетворенности, который и так горел внутри. Я стал примерять к себе различные варианты развития своей жизни и не находил смысла ни в одном из них».

Другим важным событием на духовном пути Вадима, ещё до того, как он впервые узнал о Сознании Кришны, стало знакомство с одним баптистом-сокурсником в 1975 году, о котором он рассказывает следующее:

«Его приверженность к религии обнаружили лишь к концу 3-го курса, и за этим последовал страшный скандал: невозможно, чтобы в МГУ кто-то был верующим! Это был 1974-й или 1975-й год, самый разгар развитого социализма. На этого парня и до скандала косились, он единственный не вступил в комсомол. Но это ещё куда ни шло, мало ли странностей. Но когда он сдавал экзамен по научному атеизму, ему попался вопрос «Социальные корни религии», на который он ответил: «Бог есть, Он и есть корень религии». Разразился жуткий скандал прямо на экзамене, и весть об этом сразу же разнеслась по всему университету. Парня вызывали к ректору, проректору. Тогда училось несколько десятков тысяч студентов, и он единственный, кто веровал, и кто нашёл в себе силы и смелость сказать об этом.

Хотя сам я не веровал, но было любопытно, что у человека есть какие-то принципы и какая-то идея… Я стал с этим баптистом общаться, пытаясь понять его. И это тоже часть работы, которая происходила внутри, так как большая часть людей боялась к нему приближаться. Он был как прокаженный. А меня интересовало общение с ним. От него я получил «Евангелие от Иоанна». Эта книга мне не просто понравилась, она меня поразила, потому что за очень красивыми словами я почувствовал большую истину. Я с благодарностью вернул книгу и спросил его: «Ну, хорошо, в рай мы попадем, а там что делать-то будем?». На что он ответил, что душа находится в единении с Богом. Я попытался как-то представить себе это единение, и ничего у меня не получилось — эта абстрактная перспектива меня не устраивала. Вскоре баптиста выгнали под каким-то предлогом, но он давал мне и другие книги, пока не затерялся. Это была еще одна веха на моем нелегком пути к Кришне.

По инерции жизнь продолжалось, но все равно я не видел в этом смысла. Хотя внешне опять же все шло благополучно: я доучился до пятого курса, работал над дипломом, поступил работать на самую престижную кафедру; у меня открывались какие-то перспективы для того, чтобы остаться в Москве и заниматься научной работой. Но на душе становилось все хуже и хуже, было противно просто делать свою карьеру, непонятно зачем».

Первая встреча с преданным, вегетарианство

В 1978 году Вадим познакомился с преданным по имени Джапа Даса, который жил вместе с ним в одном общежитии. Джапа впервые встретился с преданными Сознания Кришны в 1977 году на книжной ярмарке в Москве, на которую приезжал Гопал Кришна Госвами — ученик основателя Международного общества сознания Кришны Бхактиведанты Свами Прабхупады.

О Джапе Дасе Бхакти Вигьяна Госвами вспоминает:

«Он стал ходить к преданным, но мне ничего не говорил. Мы с ним жили в главном высотном здании МГУ, в одном двухкомнатном блоке: он в одной комнате, а я в другой. Однажды, когда он не знал, что я нахожусь в комнате, он пошел в душ, и стал петь:

Харе КришнаХаре КришнаКришна КришнаХаре ХареХаре РамаХаре РамаРама РамаХаре Харе.

Я сидел и слушал. Джапа дас всегда был какой-то странный, необычный. Закончил в Новосибирске школу-интернат для особо одаренных детей. В свободное время занимался тем, что писал какие-то длинные математические вычисления, уравнения на много-много страниц. Я к нему относился с большим почтением, верил ему. И когда он начал петь Харе Кришна, я воспринял это, как нечто необычное. Он был молчаливым и скрытным. В какой-то момент я заметил, что он стал притаскивать в комнату какие-то овощи, натирать свеклу на терке, перестал ходить в столовую. Через пару месяцев я «клещами» вытащил из него объяснение: он стал вегетарианцем. Его влияние на меня в силу его внутренней цельности и чистоты было очень велико, и как только он стал вегетарианцем, я тоже последовал его примеру.

Это было где-то в 1978-м году. Джапа дас толком мне ничего не говорил, может, однажды показал Бхагавад-гиту. Это было какое-то раннее английское издание. Иллюстрации мне показались настолько ужасными, что я не смог всерьез воспринимать все остальное, что там было написано. Всерьез я принимал только Джапу, именно благодаря его цельности».

После окончания учёбы в университете в 1978 году Вадим продолжил обучение в аспирантуре Института моле-кулярной биологии Академии наук СССР. У него открылись перспективы для того, чтобы остаться в Москве и заниматься научной работой. Джапа Даса, после окончания университета по распределению уехал в Ригу. Периодически он приезжал в Москву и давал Вадиму ксерокопии книг.

Бхакти Вигьяна Госвами вспоминает:

«Однажды Джапа оставил ксерокопию книги Шелтона по раздельному питанию, и я, прочитав эту книгу, тут же стал питаться раздельно. Ел только сырую капусту. И, так как тогда было сложно с овощами, я изучил расположение и режим работы всех овощных магазинов в округе».

В 1979 году Джапа дал почитать Вадиму «Бхагавад-гиту» на русском языке. Перевод был сделан Теософским обществом Безант с дореволюционного издания на француз- ском языке. Книга произвела на Вадима большое впечатление.

По прошествии какого-то времени, Джапа пригласил Вадима на программу, устроенную кришнаитами в читальном зале общежития Московского инженерно-физического института. На программе присутствовало 50–60 студентов. Вел её Сергей Митрофанов (Сурья Даса), в то время заведовавший группой в лаборатории «философа-вольно-думца» академика А. Г. Спиркина. На общественных началах, Спиркин организовал свою научную лабораторию, в которой изучались паранормальные эзотерические явления.

По воспоминаниям Бхакти Вигьяны Госвами:

«Сергей Митрофанов говорил о каких-то биополях, об их окраске, об энергетике, о том, как можно видеть ауру. И он утверждал, что не просто её видел, но мог по ней поставить диагноз, сказать, где что болит, скорректировать отклонения. С ним была симпатичная, молодая, пышущая здоровьем девушка, которую, как я потом узнал, звали Атри. Она тоже была экстрасенсом, могла снимать боль».

На первой программе кришнаитов, которую посетил Вадим, «в качестве доказательства своей философии» Сергей Митрофанов и Атри предложили выйти человеку, у которого что-то болело. Вышел один студент с сильной зубной болью. Атри провела над ним несколько раз рукой и студент объявил о том, что у него всё прошло. Вывод состоял в том, что нужно повторять мантру «Харе Кришна» — и всё пройдет, можно будет увидеть ауру, вылечить болезнь. Затем с лекцией выступил Ананта Тиртха Госвами, ранее известный как Ананта Шанти Дас. Он был первым и единственным учеником Бхактиведанты Свами Прабхупады в СССР, который незадолго до этого принял санньясу и пользовался большим уважением в кругах первых кришнаитов. В тот же день Джапа объяснил Вадиму, как практиковать джапа-медитацию (повторение мантры «Харе Кришна» на чётках)».

О своих первых ощущениях при повторении маха—мантры Бхакти Вигьяна Госвами рассказывает:

«И я очень хорошо помню тот торжественный момент, когда он вручил мне самодельные четки, стоя на лестничной клетке общежития, и сказал, что нужно четыре раза туда-сюда пройти, перебирая четки, и получится один круг. Это были четки из 27-ми бусин, если умножить на четыре, то получится 108 — один круг. Показав мне, как двигать бусинки, он уехал в Ригу. И я стал читать, полагая: «Если говорят, что надо — значит, надо».

Я начал повторять мантру в трамвае, по дороге в институт и обратно. У меня уходило где-то 15 минут на круг, и я думал: «Целых четыре часа я должен потратить на 16 кругов?». Мне казалось, что это невозможно, но очень скоро (весной 1980-го года) я стал повторять 16 кругов и следую этому до сих пор».

Знакомство с московской общиной кришнаитов

Потом Джапа познакомил Вадима с московскими кришнаитами, которые, из-за своей странности и необычности, произвели на Вадима «самое ужасное впечатление». Одним из немногих «нормальных» кришнаитов, по мнению Вадима, был Радха Дамодара Даса, который показался ему «солидным человеком, внушающим доверие».

Большей частью Вадим общался с кришнаитом по имени Ашутоша, посещая богослужения у него на квартире, находившейся на другом конце Москвы. По воспоминаниям Бхакти Вигьяны Госвами, «на эту квартиру периодически приходили разные странные люди, они все были без носков. Настоящего кришнаита можно было определить по тому, что он у двери снимал не только туфли, но ещё и носки. Первая черта, по которой я научился отличать кришнаитов от нормальных людей: они все должны быть босыми». Все программы на квартире Ашутоши включали в себя киртан, прасад и лекцию, но часто завершались тем, что Ашутоша рассказывал присутствовавшим свою родословную, о том, что он из рода декабристов и что его предки были дворяне. Вадим «никак не мог понять, какое отношение имеет одно к другому».

Перевод «Бхагавад-гиты как она есть» и принятие духовного посвящения

В то время не существовало книг Бхактиведанты Свами Прабхупады на русском языке, и вся информация шла через Ананта Шанти.

Бхакти Вигьяна Госвами рассказывает:

«Как-то пронесся слух: мы делаем Бхагавад-гиту, которая потом в действительности и стала первым русским ее переводом. За это тогда взялась Премавати, она распределила все главы разным людям. И, так как тогда было очень мало людей, которые знали английский, разные главы переводились с разных языков. Ашутоша знал французский и взялся переводить шестую главу с французской Бхагавад-гиты, которая называется Дхьяна-йога. Я помню, что все его лекции тогда были связаны с медитационной йогой, его личным пониманием. Кто-то знал английский и переводил какую-то главу с английской книги, матаджи Малини знала немецкий, она переводила еще какую-то главу с немецкого, Санака Кумар приехал из Литвы и, будучи литовцем, переводил с английского на русский».

В 1983 году Вадим получил духовное посвящение и духовное имя «Вайдьянатха Даса» от Харикеши Свами — ученика Бхактиведанты Свами Прабхупады, руководившего деятельностью ИСККОН в СССР.

Начало преследований со стороны КГБ

Вскоре начались репрессии со стороны КГБ. И преданным пришлось проводить свои встречи тайно.

Об этом нелегком периоде своей жизни Бхакти Вигьяна Госвами:

«Во времена репрессий программы стали проходить подпольно, в основном в лесу. Когда посадили Вишвамитру и Сурью, вышла статья «Идеологическая диверсия», и слова эти звучали зловеще. Там была фотография: протянутые ноги, самого человека не было видно, и Сурья, который их моет и чуть ли не целует. В статье говорилось, что завелась такая секта, в которой моют ноги иностранцам, американцам, а потом пьют эту воду. Это и есть идеологическая диверсия. И тогда мне стало страшно. Как-то я пришел к Ашутоше, и он сказал: «Помнишь, Вишвамитра был, так вот, его арестовали».

Люди стали исчезать. Я пытался тогда каких-то своих друзей приводить, чтобы Ашутоша им проповедовал, но они разбегались. Я не могу понять одного: почему сам я все это время оставался на свободе».

Однажды, в начале 1983-го года, к Вайдьянатхе на работу пришёл офицер КГБ, представившийся как «полковник Белопотапов». Он занимался делом по кришнаитам, и Вайдьянатха уже был наслышан о нём.

Из воспоминаний Бхакти Вигьяны Госвами:

«Он стал объяснять мне, что они знают о том, что я занимаюсь диссертацией и что она пойдёт коту под хвост, не смогу я её защитить, и, в конце концов, можно же сесть в лагерь или ещё куда. Но если я соглашусь их информировать, то они разрешат мне диссертацию защитить. Завершили на ноте патриотического долга — комсомолец же! Я сказал, что должен подумать, что не могу сразу так согласиться. В принципе, изначально среда московских студентов была слегка фрондистская. Я прекрасно понимал, что стоит хотя бы немножко в эту систему войти, то из неё уже не выйдешь. Но страх был, потому что очевидно было — они не шутят. Полковник назначил мне встречу в гостинице Россия».

«Когда ко мне пришли из КГБ, я задумался: к кому поехать, с кем посоветоваться, у кого найти утешение. Я знал нескольких людей, но самое большее доверие испытывал к Малини: она была обычной девушкой и в то же время сильным человеком. Я очень благодарен ей за все, что она для меня сделала в тот период. При встрече я рассказал об угрозах этого полковника. Она послушала и сказала: «А ерунда все это». И настолько естественно это сделала, без капли рисовки, что я тоже подумал: «А чего тут страшного? Что они могут сделать? Ну, посадят… Ну и что? Ничего страшного».

Когда я поехал на встречу с полковником, сердце мое хотя и колотилось, но я чувствовал какую-то поддержку от Кришны. И эта поддержка, как ни странно, в данной ситуации пришла от маленькой девочки Малини, которой я останусь всегда благодарен именно за это. Пожалуй, самое удивительное в том, что Кришна может пользоваться самыми разными людьми, чтобы дать нам силу и поддержку, но нам нужно быть вечно благодарными этим людям. Это то, что требуется от нас».

И вот состоялась вторая встреча Вайдьянатхи с Белопотаповым.

Я пришел в гостиницу «Россия», где в номере меня уже поджидал полковник Белопотапов со своим помощником. У меня было ощущение, что он не сомневался в моем положительном ответе на его просьбу. Он видел, что в моем случае слишком многое положено на весы. Большая часть преданных в то время были людьми, которым нечего было терять, без особого положения в обществе, без особенных привязанностей. Но я в то время был включен в социум: у меня была карьера, собственное представление о своем будущем. Я так полагаю, что полковник был практически уверен, что я отвечу согласием на его предложение. Торжествующе взглянув на меня, он спросил:

— Ну, как, ты согласен?
— Нет, не согласен, это противоречит моим принципам, — поглубже вдохнув, выпалил я заготовленную заранее фразу.
Когда он это услышал, то закричал:
— Какие у тебя принципы, кроме четырех регулирующих?!

Я понял, что он хорошо осведомлен о нашей философии и практике. Потом он долго на меня кричал, топал ногами, но все прошло без особых последствий».

Как нередко бывает в жизни, многие тяжелые ситуации имеют для нас огромную ценность, так как приближают к Богу.

Какое-то время было ощущение, что они забыли обо мне, хотя понятно было, что они следят. И я хочу подчеркнуть особо одну вещь. В моей духовной биографии этот случай сыграл положительную роль, потому что заставил меня серьезнее относиться к сознанию Кришны. Я думаю, что в большинстве биографий других преданных можно проследить ту же самую вещь: внешнее давление помогало, а не мешало. Помогало становиться серьезнее, искреннее, помогало ощущать то, что этот выбор я делаю сам. Сейчас, когда все позволено, когда занятие преданным служением не представляет никакой опасности, у некоторых преданных складывается ощущение, что их кто-то заставляет этим заниматься. Но в то время именно это внешнее давление и сопротивление принятию этой практики помогало ощущать, что это нужно мне, а не кому-то еще.

Судебный процесс над кришнаитами и переезд в Ташкент

Позже состоялся большой процесс над кришнаитами, который отчасти был связан с Вайдьянатхой. Он оказался в гуще событий, потому что устроил в квартире, ключи от которой ему дал один сотрудник НИИ, празднование Гаура-пурнимы — дня явления Господа Чайтаньи. Это празднование потом ставилось в вину многим кришнаитам, принимавшим в нём участие.

На состоявшемся судебном процессе, Вайдьянатха не попал на скамью подсудимых, а выступил в качестве свидетеля. После завершения процесса, спасаясь от массированного давления и допросов, Вайдьянатха переехал жить в Ташкент. Там его тоже вызвали в прокуратуру, где его встретил следователь КГБ, с которым у Вайдьянатхи состоялась «долгая и бессмысленная беседа», после окончания которой следователь назначил ему следующую встречу через несколько дней. Бхакти Вигьяна Госвами вспоминает: «Всё это было неприятно. Хотя по отношению ко мне не было никаких пыток, но чисто психологически это было ужасное мероприятие, что-то типа допросов, и я шёл всякий раз туда, как на Голгофу».

Бхакти Вигьяна Госвами рассказывает:

«Тогда произошел один случай, который укрепил мою веру в сознание Кришны. В какой-то момент все встречи, а их было где-то шесть-семь, стали проходить по одному сценарию. Я приходил в нервном, перепуганном состоянии, не понимая, зачем все это нужно, когда это кончится и какими последствиями грозит. Начиналась бессмысленная беседа, где я был жертвой, а следователь палачом. Но в какой-то момент, неожиданно для меня, роли менялись, я начинал ощущать силу, в основном из возникающей в звуке мантры в исполнении Харикеши Махараджа (тогда я очень много слушал его записи «Расы»), которая начинала звучать в уме, как по мановению волшебной палочки. Было ощущение даже, что она звучит вне меня. И когда я слышал этот звук, я чувствовал прилив сил и энергии, страх куда-то исчезал, я начинал вести себя свободно, без комплексов. И, наоборот, следователь как-то сникал, скукоживался и загнанно смотрел по сторонам. Это повторялось каждый раз, так что, идя на встречу, я хоть и был напуган, но знал, что в какой-то момент зазвучит мантра, и я почувствую себя веселым и наглым, а следователь очень испуганным. Закончилось это одним происшествием.

Следователь назначил мне очередную встречу, и приближение этого дня портило настроение, я думал об этом. Однажды, поздно вечером я возвращался с подпольной программы, которую мы устроили с ташкентскими преданными. Там был хороший киртан. Когда на своей станции метро, недалеко от дома, я шел по безлюдному переходу, то неожиданно увидел этого следователя. Первая мысль была: «Ну, все, окружили, за мною следят. Сейчас арестуют». Мы посмотрели друг на друга. И вдруг я понял, что он пьян. Может, он просто притворился, но, поскольку он пошатывался и смотрел на меня мутным взглядом, я поверил, что он очень сильно пьян. И этот ореол силы, который его окружал, рассеялся. Собственно, как я теперь понимаю, я сам позволил ему и всему этому карательному аппарату проникнуть в мое сердце и действовать там в виде страха, несмотря на защиту Кришны. Когда я увидел его в таком состоянии, с его обычной земной слабостью, то подумал: «Господи, это же несчастный, бедный, запутавшийся человек». В тот же момент страх перед ним и всем, что его окружало, ушел, и его место сменила жалость. Я шел и размышлял: «Несчастные люди. Они сами ничего не знают, пьют, у них те же самые человеческие слабости». И пока я шел, принял твердое решение, что больше не буду ходить на эти встречи. Внутри появилось какое-то чувство свободы, и этот человек перестал оказывать на меня то влияние, которое я сам позволил ему на меня оказывать. И в этом я вижу руку Кришны, избавившего меня от зависимости, в которую я сам себя поставил из-за своего страха и несовершенства. С тех пор я больше не ходил на допросы.

Хотя в других местах проходили судебные процессы над кришнаитами, в Ташкенте несколько лет всё было спокойно. По воспоминаниям Бхакти Вигьяны Госвами, это были одни из самых лучших лет в его жизни, о которых он до сих пор вспоминает с большой ностальгией. «В них было что-то очень светлое, хотя мы в то время многого не знали. Но это немного сосущее ощущение опасности и, в то же время, ощущение себя неким героем, и проповедь в этой ситуации были пронизаны каким-то особым чувством».

Возвращение в Москву

Вскоре Вайдьянатха вернулся в Москву, где занимался переводом или редактированием вайшнавских книг. Прошло несколько лет, и, по предложению руководителя издательства ИСККОН «Бхактиведанта Бук Траст» Киртираджи Даса, была организована поездка Вайдьянатхи в Швецию. Киртирадж хотел, чтобы Вайдьянатха занялся там переводом книг Бхактиведанты Свами Прабхупады. Вайдьянатхе, однако, не хотелось уезжать, так как ему нравилось общество российских вайшнавов и та работа, которую он выполнял. Поэтому он оттягивал свой отъезд за границу.

Защита кандидатской диссертации
и эмиграция в Швецию

Хотя Вайдьянатхе запретили защитить кандидатскую диссертацию, он продолжал работать в одном институте. Спустя какое-то время, в 1987 году, когда всё затихло, по предложению своего шефа Вайдьянатха наконец-то защитил кандидатскую диссертацию на тему «Структура нуклеосом. Разработка методов локализации взаимодействующих с ДНК участков молекул гистонов». Вдруг, после трёх лет затишья, Вайдьянатху снова вызвали в прокуратуру и сказали, что на этот раз всё было очень серьёзно, что про него всё знают, заводят на него уголовное дело и хотят его посадить.

Бхакти Вигьяна Госвами рассказывает:

«В тот же день меня уволили с работы. Я еще сделал несколько робких попыток устроиться на какую-то другую работу по своей специальности, но, куда бы я ни приходил, там уже все обо мне знали. Так что все эти попытки окончились неудачей. По последовавшим за этим событиям я понял, что в этом была воля Кришны. Жизнь моя переменилась».

Вайдьянатха пробыл ещё примерно год в СССР, в Литве, где занимался переводом текстов с английского, потом он какое-то время жил в Ленинграде и других местах. Затем он оформил документы и в 1988 году уехал в Швецию по фиктивному браку.

«Сколько бы я ни кричал, что хочу, чтобы все оставалось, как было, обстоятельства складывались вопреки моей воле. Еще примерно год я пробыл в Союзе, в Литве, переводил там тексты с английского, потом какое-то время жил в Петербурге и еще где-то. Но одно за другим события толкали меня к мысли: „Я должен уезжать“. Вплоть до смешного. Например, в тот самый момент, когда меня вызвали в прокуратуру, и я мог понять, что мне здесь ничего хорошего не светит, мне пришло извещение, что на почтамте меня ожидает международная телеграмма. Это была телеграмма из Швеции, где Киртирадж от имени моей фиктивной жены писал: „Приезжай как можно скорее, я тебя жду“. И когда эти два события произошли в один день, я понял, что это ни что иное, как Кришна, и сопротивляться бесполезно. Я начал оформлять свои документы. И тогда тоже было ощущение, что меня взяли за шиворот и вырвали из той ситуации, которую сам я не хотел менять».

Работа в шведском филиале издательства «Бхактиведанта Бук Траст»: 1988–1995 годы

Жизнь в холодной северной стране среди закрытых и сдержанных шведов, с жестким регламентом оказалась для Вайдьянатха слишком сильным контрастом с солнечным и теплым Ташкентом, в котором он родился и вырос, и где привык к открытому сердечному общению с преданными в неформальной дружеской обстановке.

Об ощущениях этого периода Бхакти Вигьяна Госвами вспоминает:

«Декорации полностью сменились, я оказался заграницей. Тогда в Швеции из русских были двое преданных: Ведавьяса прабху и матаджи Сатья. И первый год там это один из самых тяжелых периодов в моей жизни. Мне трудно было привыкать к чужому менталитету, новому образу жизни, к храму. Но одно я точно знал: за всем этим стоит Кришна, и что Он действует из-за кулис».

В Швеции он возглавлял линию переводов на русский в издательстве «Бхактиведанта Бук Траст» (ББТ) и переводов книг на другие языки бывшего Советского Союза. Он играл там заметную роль, и под его началом работало много людей.

Кришнананда прабху вспоминает: «Как раз в доме Киртираджа Прабху я впервые и убедился в сверхъестественных способностях Госвами Махараджа (Бхакти Вигьяны Госвами Махараджа). Обычный человек не может делать столько, сколько делает он. Тогда он одновременно редактировал русский перевод Бхагаватам, переводил «Нектар преданности», заботился о преданных, прибывавших из всех стран Восточной Европы (не только о советских), лично их устраивал, следил, чтобы у них было все необходимое. Но самое главное — это то, что при этом он еще был секретарем Киртираджа Прабху!

Тот сам обладает теми же сверхъестественными способностями — его объемы деятельности совершенно необычайны. День и ночь можно было слышать на территории фермы его высокий голос, выкликавший: «Вайдьянатх!» «Этот зов до сих пор стоит у меня в ушах. Однажды, проводив Киртираджа Прабху в очередную командировку, Госвами Махарадж вернулся к себе и без сил опустился в кресло, как вдруг совсем рядом раздалось знакомое: „Вайдьянатх!“ Я тогда еще не был знаком с телефонами, у которых динамик наружу. Это Киртирадж Прабху звонил Госвами Махараджу из самолета».

Границы в то время уже были открыты, люди стали ездить свободно. В 1991 году, когда появился храм ИСККОН в Москве на станции метро «Беговая», Вайдьянатха посетил Москву. Киртираджа Даса, посоветовал Вайдьянатхе вернуться на родину и возглавить московский храм. Однако, духовный учитель Вайдьянатхи, Харикеша Свами, посоветовал ему остаться в Швеции и продолжать работу над редактированием и переводом книг.

Возвращение в Россию и деятельность в руководстве ИСККОН

В 1995 году Вайдьянатха Даса вернулся в Россию и возглавил «Центр обществ сознания Кришны в России (ЦОСКР)». Вскоре, благодаря своим лекциям и семинарам, он стал одним из самых известных проповедников Сознания Кришны в России и странах бывшего СССР. В своих воспоминаниях Кришнананда прабху пишет: «В Москве Госвами Махарадж оказался практически единственным общим авторитетом, что позволило ему успешно начать свою спасительную миссию в отношении российского движения сознания Кришны, потому что очень важно, чтобы авторитет для вас был рядом.

Вишнупад (Харикеша Свами) был изгнан из СССР еще в 80-х гг. Но и позже, когда запрет уже был снят, он не мог приезжать часто. В итоге преданные просто раскололись на группки — каждая во главе со своим лидером… Госвами Махарадж сыграл роль объединителя всех и вся. И только с того времени я, наконец, смог по достоинству оценить его лекции, которые иначе как гениальными я назвать не могу. Не говоря уже о том, что он был лучшим переводчиком для всех приезжающих гуру (кстати, я считаю, что в записях Шрилы Прабхупады, какие у нас имеют хождение, слушать можно лишь те, где переводит Госвами Махарадж)».

Об этом периоде Бхакти Вигьяна Госвами пишет:

«В 1995-м году я вернулся в Москву. Сегодня, оглядываясь назад, я могу сказать, что в жизни есть два плана: один некий поверхностный план, где есть внешние причины, следствия, некий мотив нашей жизни, а другой более важный, более глубокий, собственно воля Кришны. Ощущение, что это Он ведет меня по жизни, не оставляло меня тогда и не оставляет теперь. Я помню, что в свое время меня очень поразили библейские слова, в которых говорится, что не мы выбираем Бога, а Бог выбирает нас. И, оглядываясь назад, я могу полностью подтвердить правоту этих слов. В моем конкретном случае я не выбирал Бога, а скорее пытался убежать от Него и как-то навязать Ему свои условия.

Но во всех ситуациях своей жизни я очень хорошо понимал, что есть некая высшая сила, которой бесполезно сопротивляться. Эта высшая сила имеет Свой план, Свою волю, и эта высшая сила хочет чего-то от меня. И я надеюсь, что это ощущение не уйдет, потому, что смысл предания себя Богу заключается в том, чтобы, в конце концов, человек научился отличать свою волю от воли Бога и научился понимать волю Бога в своей жизни. В конце концов, не только понимать, но и приветствовать ее, прославлять Бога за то, что Его воля именно такова, что она может отличаться от представлений человека о том, что нужно ему. И остался я в Сознании Кришны именно потому, что и на это есть Его воля».

В 1996 году Вайдьянатха стал первым в истории членом Руководящего совета ИСККОН, который не был учеником Бхактиведанты Свами Прабхупады. В качестве проповедника и ведущего вайшнавского радио «Кришналока», «внимательно изучающий древние священные тексты учёный» смог вдохновить на принятие практики бхакти-йоги многих людей, которые в силу материалистического воспитания видели в религии пустую сентиментальность, несовместимую с научным мировоззрением.

1998 год стал одним из самых тяжелых периодов для Российского ИСККОН. Духовный учитель российских преданных, Харикеша Свами (Вишнупад), ушел из ИСККОН. Кришнананда прабху так описывает сложившуюся тогда ситуацию: «Потом разразился 1998 год. Вот тут он (Вайдьянатха прабху) уж точно спас российское движение сознания Кришны.

Тогда ведь все растерялись — если вообще не сошли с ума. Я лично спасся только тем, что так или иначе находился близ него… То, как Госвами Махарадж пережил историю с Вишнупадом, во всяком случае, спасло меня, но я видел, что люди, у которых оставался здравый смысл и которые пребывали в растерянности, как бы естественно тянулись к Махараджу…

Госвами Махарадж был очень близок с Вишнупадом. Он был фактически его русским секретарем. Я помню даже, как я застал его в Швеции отвечающим за Вишнупада на письма от русских преданных. Махарадж был очень сильно к нему привязан, он даже стал на него внешне похож. И, естественно, очень сильно переживал. В первую очередь, это было сострадание, потому что для него, я думаю, была очевидна клиническая компонента во всей этой истории. Он очень жалел Вишнупада. Да и потом он приезжал к нему именно с таким чувством (но Вишнупад подозревал в нем «полицию нравов ИСККОН»). Все это было очень больно для Госвами Махараджа.

Но в Москве в 1998 г. он нашел в себе силы повести за собой всех растерявшихся людей. Мы требовали от него, конечно, еще большей активности в этом отношении: чтобы он сражался в «живом эфире» на Кришналоке, которая тогда была захвачена врагами (они действовали по классическому сценарию большевиков — захватили радиостанцию). Увы, мы привносим в Движение сознания Кришны все свои родимые пятна из материального мира, в том числе, склонность к интригам.

Потеря гуру — это очень серьезно. Как Госвами Махарадж потом мне сказал, что практически никто из учеников Вишнупада не избежал более или менее тяжелых последствий 1998 года.

Об этом периоде Кришнананда прабху пишет:

«Он поменял все направление развития тем, что сделал акцент на вайшнавское образование. Это было очень важно. Кризис 1998 г. показал, что преданные — хоть у нас и полны энтузиазма, — но, к сожалению, не знают философии, в первую очередь, — гуру-таттву. Вайшнавская философия не так проста, чтобы достаточно было бы чего-то нахвататься, с грехом пополам (буквально) соблюдать 4 принципа, так или иначе повторять 16 кругов мантры «Харе Кришна» и что-нибудь людям говорить о Кришне. Шрила Прабхупада предупреждал, что надо обязательно изучать философию, ввел специально ученые степени: бхакти-шастри, бхакти-вайбхава и т. д. Говорил, что вторую инициацию можно давать только после сдачи экзаменов бхакти-шастр. И Госвами Махарадж повернул в этом направлении наше движение, несмотря на протесты многих.

Еще одну очень важную вещь он сделал в виде Национального совета, когда лично стал воспитывать лидеров для ятр. Это — еще одно его великое достижение. Наконец, фактически всегда, сколько я себя помню директором пресс-центра, он поощрял работу со СМИ. Служение это довольно необычное, мало кто понимает, зачем все это нужно. Но он всегда нас поддерживал, приезжал к нам в пресс-центр и даже давал деньги — по-моему, из фонда своих поездок. И находил он также время для всех интервью, которые мы ему устраивали. Работал над текстами, хотя мог этого требовать от нас, но сам работал».

В 2005 году Бхакти Вигьяна Госвами получил право принимать учеников и стал первым из россиян «инициирующим гуру» ИСККОН.

Необходимо, также, отметить выдающуюся роль Бхакти Вигьяны Госвами Махараджа в Международном обществе сознания Кришны. Кришнананда прабху пишет: «Он стал первым Джи-би-си, который не является учеником Шрилы Прабхупады. Для него было сделано исключение. Просто его уровень ощутим для опытных преданных и, поэтому они приняли его, хоть он и не был инициирован Шрилой Прабхупадой. Разумеется, еще одним знаком признания было то, что ему первому из советских преданных дали саньясу. Более того, он остается единственным саньяси российского ИСККОН.

И он — очень серьезный саньяси. Он готов ко всем аскезам, которые предполагает его статус. Я обратил внимание, что, когда у него усилились проблемы с пищеварением, он ночей не спал, но все равно приходил на мангала-арати и на даршан Божеств. Когда я спросил, не лучше ли отдохнуть, он ответил: «Если я не буду приходить, то многие тоже перестанут». Он буквально распинается за нас — за грехи наши. Лекции он тоже читал независимо от своего физического состояния. Я не представляю себе, как можно читать лекции в его импровизационной манере при плохом самочувствии. Для меня, например, это исключено; я еще могу прочитать что-то с листа. Но как можно читать такие большие и гениальные лекции, когда болит— это фантастика.

Я просто вижу во всем этом особую милость Господа Чайтаньи к России. Когда-то нам говорили: по всему видно, что для России у Господа Чайтаньи особый план. Для меня это очевидно, потому что с нами — Госвами Махарадж».

О переменах в своей жизни после присоединения к Сознанию Кришны Бхакти Вигьяна Госвами говорит следующее:

«Что изменилось в моей жизни за все это время? Я помню, что один из самых мучительных периодов в моей жизни был где-то во время окончания школы и в университете, еще до того, как я присоединился к Сознанию Кришны и начал повторять мантру. И мучительность эта заключалась в ощущении, что я стою на каком-то распутье и мне все время нужно самому выбирать дорогу: туда или сюда, а у меня нет абсолютно правильных критериев для того, чтобы я мог понять, какой выбор следует сделать, в какую сторону направиться. Но с тех пор, как я стал повторять мантру, начал общаться с преданными, читать книги Шрилы Прабхупады, это ощущение полностью ушло, и нет мучительного представления о том, что я стою на перекрестке и должен делать выбор, и что этот выбор зависит от меня.

Наоборот, есть ощущение того, что есть некая дорога, а я иду по ней, и Кто-то меня ведет, а я как слепой котенок, который пытается нащупать путь, но ведет меня по этой дороге какая-то другая сила. И это ощущение, что этот путь есть, хотя я сам этого не понимаю, не вижу, не осознаю, дает мне огромный энтузиазм и силу. Я знаю, что хотя сам я слепой и потому никогда не смог бы сделать правильный выбор, сейчас я иду по правильному пути, и Кто-то меня ведет, и этот Кто-то, в отличие от меня, зрячий».

Увлечения, литературная деятельность

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж увлекается поэзией, музыкой, является глубоким знатоком ведической философии, истории, психологии. В совершенстве владеет английским, серьёзно изучает санскрит, бенгали, хинди. В 2001 году издательством «Философская книга» был опубликован сделанный им стихотворный перевод с бенгальского языка книги Бхактивиноды Тхакура «Шаранагати». В 2011 и 2012 годах вышли его книги «Стрела милости» и «Кришна входит в Матхуру». К выпуску готовится целый ряд новых книг. Бхакти Вигьяна Госвами — автор многочисленных семинаров и лекций на темы духовного развития, искусства построения отношений, йоги, аюрведы.